Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию

13 июляНагорно-Карабахская Автономная Область объявила о самовыходе их Азербайджанской ССР – не вытерпели. Естественно, этот номер не прошёл.

19 (или 18-го?) июлясостоялось долгожданное заседание Президиума Верховного Совета СССР по вопросу о Нагорном Карабахе, но о его результатах – какое же принято решение и принято ли оно вообще – в этот день сообщили, а пообещали дать подробный отчёт по ЦТ на следующий день. Говорят, заседание длилось восемь часов, примерно двухчасовой репортаж показали на следующий день по ЦТ.

Бедные армяне взывали к Горбачёву и к остальным членам ПВС с надрывом в голосе и чуть ли не со слезами на глазах. Очень толково выступил Погосян – первый секретарь обкома НКАО, очень страстно, умоляюще – ректор Ереванского университета, но все их мольбы были напрасны. Глухая стена непонимания, нежелания понять непреодолимой преградой стояла перед ними.

Горбачёв вёл себя невежливо, недемократично, раздражённо перебивал выступающих, не будучи, заметим, Председателем Президиума ВС. Ему втемяшилась в голову идея – всё это происки коррумпированной части армянского общества, которая пытается отвлечь внимание народа от собственных безобразий.

С напыщенной торжественностью он провозгласил решение, которое сам же объявил мудрейшим, взвешенным и историческим: оставить всё, как есть, ничего не менять, просто улучшить, – к великой радости азербайджанцев и к столь же великому разочарованию армян.

Проблема осталась нерешённой, как бы ни набивал цену своему «мудрому» решению Горбачёв. Уступишь одним – эдак и все захотят! – рассудил наш мудрец.

5 июлявечером сидел дома один, пил водку перед телевизором под малосольные огурчики и под выступление поэтессы Ларисы Васильевой, произведшей на меня приятное впечатление. Вдруг появились Ирина с Димой – то ли Польшу пришли посмотреть по телевизору, то ли просто так, не помню уж.

Встреча с Васильевой к этому времени закончилась, я выключил телевизор и предложил Градского послушать «Звезду полей» (на стихи Рубцова). Под Градского мы с Димой выпили по паре рюмок водки с вермутом, а Ирина – вермута с водой. Обменялись впечатлениями, а потом, довольно-таки неожиданно для меня, Дима перевёл разговор на их с Ириной отношения.

– Мы тут с Ириной опять чуть не поругались, во всяком случае, поспорили из-за того, что я считаю Ирину помешанной на комфорте. Комфорт для неё всё! Я ей сказал: или я тебя сломаю, или нам вместе не жить!

– Ну, ты даёшь! Ломать-то зачем? А без ломки никак нельзя? Со сломанной-то как жить?

– Я неудачно выразился, Александр Андреевич. Я просто хотел сказать, что не разделяю её гипертрофированного стремления к комфорту. Ведь это же не главное в жизни!

– Безусловно. Особенно для мужчины. А для женщины стремление к комфорту вполне естественно. Пусть она заботится о комфорте, а ты о высоких материях, но зачем же противопоставлять одно другому, а тем более ломать кого-то? Вы – разные, и оставайтесь разными, и уважайте друг в друге эти своеобразия, а не старайтесь каждый переделать другого на свой манер.

Долго мы рассуждали на эту тему, засиделись глубоко за полночь. Ирина ёрзала – пора домой идти, там беспокоятся на Зарайской, Мишу надо на горшок высаживать, а Дима, напротив, увлёкся беседой и не хотел её прерывать.

Дочерью своей я был недоволен: как жаловаться на мужа в его отсутствие – так всегда пожалуйста, времени не жалко, а тут заторопилась. Ведь о важных же вещах разговор идёт!

Ну, а на Зарайской им всыпали: Миша описался, потом засыпать без родителей не хотел и никому спать не давал.

Из телевизионных впечатлений. 16 июляпо телевизору КВН – Новосибирский и Днепропетровский университеты. Смелеют студенты (или телевизионщики) – такие вот сценки стали пропускать:

«Руководящий партийный деятель обращается к молодёжи:

– Ну, молодёжь, о чём мечтаешь?

Молодёжь: – Партия, дай порулить!»

Или – лозунг: «Гуманитарии всех стран – возвращайтесь!»

Или сценка: «Милиционер митинговать запрещает, а ему возражают:

– Нету, мол, такого закона!

На что милиционер убеждённо отвечает:

– Отсутствие закона не освобождает от обязанности его соблюдения и ответственности за нарушение!»

18 июлявернулись из поездки во Владимир Сашуля с Митей. Я перепутал расписание и, пока бегал за цветами, Сашуля с Митей, не встреченные на вокзале, торчали с вещами без ключа на лестничной площадке перед закрытой дверью нашей квартиры, и уже собрались идти к деду, как, наконец, я появился – с цветочками и совершенно обалдевший от неожиданно преждевременной встречи.

Митя остался недоволен поездкой. Оказалось, он почти всё время болел, температурил, в Москве практически не были, химреактивов никаких не достали – а это ведь была главная цель поездки для него, даже выпрямитель для электролиза и то не купили, мама не согласилась.

Теперь он надеялся, что я выполню своё обещание и съезжу с ним в поездку по Прибалтике: Рига, Таллин, Ленинград. В Вильнюсе и Каунасе мы с ним уже бывали, не говоря уже про Ленинград, а в Риге и Таллине нет (Митя не был). Об этой поездке речь заходила ещё перед весенними каникулами, потом перед летними сразу после окончания занятий в школе, в июне, но всё откладывалась из-за моей занятости.

К тому же мы с ним хотели подгадать поездку так, чтобы попасть на игры «Зенита» в Ленинграде. А не поехать ли прямо сейчас? 25-го июля «Зенит» играет со «Спартаком», а 1-го августа – с киевским «Динамо», лидерами чемпионата. В качестве подарка ко дню рождения? Поехали?

О чём речь! Митю уговаривать было не надо, и 19-го мы с ним отправились на вокзал за билетами, ещё не зная точно куда: то ли сразу в Ленинград, то ли сначала в Ригу или Таллин, куда будут билеты.

По дороге на вокзал заехали в ателье «Зима», и я отдал там, наконец, полушубок свой драный рыбацкий, купленный ещё в Ладушкине лет пятнадцать тому назад, на облицовку новой тканью плащевой, давно уже купленной для этого Сашулей.

А из ателье шли к вокзалу через Матросский парк, где мы с тестем, бывалоче, азартно таскали карасиков, и я увидел в садке у одного мужика фантастически гигантского карася, весом более полутора килограммов, похожего на крупного леща, только более толстого. На хлеб взял, на обычную удочку поплавочную. В садке был и ещё один крупный карась – на полкило примерно, а также подлещик и плотва.

А на углу Ленинского проспекта и улицы Багратиона разложили свой товар грибники: подосиновики, белые, маслята, – короче, колосовики. Мне даже уезжать расхотелось: за грибами надо, а не в Ленинград. В Ленинград, кстати, билетов не оказалось ни на поезд, ни на самолёт в ближайшие дни, и мы взяли билеты до Риги на следующий день, с расчётом из Риги двинуть в Таллин, а оттуда в Ленинград, как когда-то в своё время мы с Сашулей ездили.