Кира Витальева - 17 лет строго креативного режима. Территория Матфака

В 2001—2002 учебном году на факультет поступили: Гарифзянова Елена, Елисеева Мария, Кузнецова Елена, Лаут Артур.

Выпускались: Реутов Владимир, Мугинов Михаил, Андронова Ирина, Скачков Григорий,

В 2002—2003 учебном году на факультет поступили: Аптуков Айнур, Деньгина Мария, Ипатова Ксения, Калинин Дмитрий, Нагибин Иван, Северухин Алексей, Шуклин Максим.

Выпускались: Девяткин Анатолий, Дрёмина Ольга (впоследствии Швалёва Ольга Владимировна ), Каменщикова Наталья, Рахимов Максим, Тихомирова Ольга.

В 2003—2004 учебном году на факультет поступили: Аллаяров Максим, Александров Константин, Баранова Инесса, Бачурина Мария, Лавров Станислав, Онохов Станислав, Рожнёв Александр, Халилова Светлана, Шардаков Фёдор, Юрченко Дарья (Первая), сёстры Шуленины Олеся и Оксана.

Выпускались: Малькова Ирина, Обухова Яна, Подкопаев Алексей, Пучнина Екатерина, Тихонова Анастасия, Турышева Анна (впоследствии Скорнякова Анна Юрьевна ).

Посвящение в студенты (рождение «Барабанщиков»). КВН (две игры). «Сон Матфака в зимнюю ночь…». Вузовские конкурсы «Мистер ПГПУ», участник от нашего факультета Валера Мазанов – да-да! тот самый! (111 группа) и «Мисс ПГПУ» – Ольга Тюмина (122 группа). «Студенческая концертно-театральная весна – 2000» (в дальнейшем СКТВ, студвесна или просто весна), концерт «XX & 1» (место, по-моему, пятое). Последний звонок.

Очень может быть, что если бы не Ирина Сергеевна Цай – до 1999 года заместитель декана математического факультета по учебной работе и декан с 1999-го по 2006-й, – то и не было бы этой книги. Потому что не занималась бы я внеучебкой, что, соответственно, не повлекло бы развития креативной составляющей моей жизни.

А может быть, всё было бы также как и случилось. Не нам исследовать сослагательную возможность истории. А раз так, то одним из немногих людей, благодаря которым я стала тем, кем стала, является Ирина Сергеевна. Поэтому не удивляйтесь, когда при чтении будете находить стихи и статьи ей посвящённые.

Когда отделился инэк (факультет информатики и экономики), Евгений Карлович Хеннер стал его деканом, а Ирина Сергеевна возглавила наш Матфак. И стала искать себе деканатских работников. Предложения по поводу «замства» по внеучебной работе мне поступали и раньше, но обстоятельства жизни у меня не способствовали моему согласию. Поэтому, когда Ирина Сергеевна подошла ко мне в мае-июне 1999 года с вопросом «мол, не хочу ли я всё-таки…», я ответила:

– Если никто другой с факультета не согласится, то я приму Ваше предложение.

– Так я и подошла к Вам последней, – улыбнулась Ирина Сергеевна.

Всё. Жребий был брошен, Рубикон перейдён, мосты сожжены. Критическая масса накопленного креатива переполнила чашу сдерживания. Я выбрала свой путь.

Со студенческой Думой у меня всегда были хорошие отношения. В 1999-м я стала тем, кем стала, и тут понеслось!.. Сложно было найти более органичный симбиоз, чем «Матфак – студенческая Дума – я».

С того же года я как-то прямо сразу сблизилась с второкурсницей Наташей Каменщиковой. Началось вроде с пустяка, – она взялась ремонтировать мою легендарную гитару. О появлении у меня этого инструмента я как-нибудь напишу рассказ, так как это одно из запоминающихся на всю жизнь событий. Все оставшиеся годы Наташкиного обучения мы вместе пели (в том числе и на вёснах), придумывали фонограммы и делали их на вузовском синтезаторе («балалайке», как мы его называли), разрабатывали вокальные номера к концертам, придумывали декорации и сценарии, и просто дружили.

Вместо концерта на 23 февраля в том знаменательном году я придумала утренник «Сны Матфака в зимнюю ночь…». Кроме того, мы с девочками-думовками сделали газету-коллаж для мальчиков-думовцев. Она долго висела на стене, пока не доучился последний из тех, кто был на ней запечатлён.

Первыми моими шагами к самостоятельному творчеству, как и у многих, были переделки. В своё время, естественно как студент с высокой гражданской сознательностью, я выписывала журнал «Студенческий меридиан». А может быть, это стихотворение я прочитала в другом источнике. Не помню. Называлось оно «Кто не грибник, тот не поймёт». Автора, к своему стыду, я тоже не запомнила. В слабое своё оправдание скажу только, что в ту пору моей безмятежной юности я и помыслить не могла, что, во-первых, правила хорошего тона в науке и литературе требуют грамотного цитирования, а, во-вторых, когда-то сподоблюсь опубликоваться. Время было спокойное и весёлое, переделки сочинялись легко и просто, творчество предъявлялось преимущественно устно: как материал агитбригады или лёгкого конферанса студенческих капустников. Так вот «первая итерация» от «грибника» была мною посвящена бойцам стройотрядов: «Зачем на куртках наших лычки? Кто не студент, то не поймёт…». Целиком я этот шедевр у себя в архивах, к сожалению, не нашла. А уже в 2000-м к студвесне я переделала эти вирши для Матфака.

В этом же учебном году я сдружилась с 151-й группой. Может быть потому, что вела какое-то невероятное число дисциплин на их курсе. У нас было много всяких смешных ситуаций, которые невозможно описать – их надо пережить: «Паша (Накипов) – критерий истины», «У нас глухих нет» и другие.

На последнем звонке студенты этой группы показали прямо настоящий спектакль. Такого я больше не помню. Никто из предыдущих или последующих выпускников никогда не готовился так основательно и оригинально.

Так завершился учебный год, но не наши со студентами приключения, которые продолжились летом.