Борис Емельянов - Снежинск – моя судьба

Маршрут состоял из трёх частей: на поезде из Челябинска до Бийска, затем на катере по реке Бия и теплоходе по Телецкому озеру, а дальше – пеший поход вдоль реки Чулышман. До Челябинского вокзала нас довёз на «Волге» Володя Легоньков. Ехали мы с отличным настроением, но иногда меня посещала лёгкая тревога за себя и за детей, поскольку у нас не было никаких туристских навыков.

В Омске была довольно длительная остановка, и мы решили прогуляться по ближайшим городским улицам, сдав багаж в камеру хранения. По возвращении на вокзал нас ожидал неприятный сюрприз: исчезла моя удочка, которой я очень дорожил. В камере хранения работала в это время уже другая кладовщица, заявившая, что никакой удочки в нашем багаже не было. Мы стали ей доказывать, что это не так, но она стояла на своём, обратив внимание на то, что в квитанции эта вещь указана не была. Наше пояснение, что удочка была привязана к рюкзаку, ничего не изменило…

От Бийска до озера мы добрались на катере по реке Бия без каких-либо проблем, а через пару часов оправились вместе с другими туристами по Телецкому озеру на теплоходе «Восток». Мы уже знали, что это озеро удалено от ближайшей железной дороги на 270 км, что называют его малым Байкалом, что оно имеет протяжённость около 80 км и глубину до 300 м и что с юга в него впадает самая большая река этого региона Чулышман и более мелкие речки. Эти предварительные сведения не могли, конечно, составить истинную картину, которая начала открываться перед нами с первых же километров пути. Вытянутое с севера на юг озеро обрамлено обрывистыми скальными берегами с многочисленными мысами, но с редкими бухтами и заливами и всего несколькими причалами. Прибрежные склоны, покрытые, в основном, хвойным лесом, кажутся довольно дикими, хотя, как нам рассказали, на юго-восточном берегу озера в устье небольшой речки здесь давно уже живёт известный многим туристам влюблённый в эти места человек: Смирнов Николай Павлович, по профессии гидрометеоролог. Ему уже за 70, но его энергии и умению «вписаться» в природу можно позавидовать. Говорили, что когда-то он сильно болел, врачи не могли ему помочь, но однажды он узнал о чудодейственных возможностях алтайской облепихи и решил перебраться в эти края. Теплоход не останавливался у облюбованного им мыса, но мы сумели заметить построенную им усадьбу и некоторые садовые посадки.

По прибытии к устью Чулышмана наши попутчики сразу же двинулись вперёд, причём, в таком темпе, что мы едва успевали за ними. Первый переход был не столь продолжительным – наверное, километров семь – восемь, и вскоре все сделали привал на поляне у широкой скальной стены, поблизости от впадающей в Чулышман речки Ачелман. Место было настолько красивым, что мы, в отличие от других, задержались, чтобы подольше полюбоваться этим уникальным уголком природы.

Дальше мы отправились одни, не особенно заботясь о каком-либо регламенте движения, решив идти, как идётся, и обозревать окрестности. Наш маршрут пролегал по Чулышманской долине, по левому берегу реки. Вторую стоянку мы сделали около села Балыкча, где решили попытаться купить у кого-нибудь из жителей алтайский корень – родиолу розовую, который, как мы слышали, мало чем уступает знаменитому женьшеню. Нам повезло: в первом же доме, в который мы решили зайти, нас встретили очень приветливо, объяснили, что скоро должен вернуться хозяин, который как раз и должен принести с известных ему мест этот корень. Бревенчатый дом, выстроенный в виде шестигранника, по форме своей напоминал юрту и оказался очень просторным. Как нам пояснили две женщины, находившиеся в это время в доме, у них есть ещё и обычный дом, который используется только в зимнее время, а этот лучше подходит для летних месяцев: в нём гораздо легче дышится. Женщина помоложе оказалась учительницей и охотно поддерживала беседу с нами. Я спросил о происхождении названия реки, вдоль которой мы шли. Она ответила, что тут всё просто: ман по-алтайски означает реку, а чулыш – изменчивость её русла.

Вскоре появился и хозяин, по виду лет пятидесяти пяти – шестидесяти, с характерными для коренных местных жителей чертами немного скуластого лица. Узнав о нашем желании, он выразил сомнение в разумности нашей затеи, поскольку добытые им корни нужно сначала высушить, иначе они могут испортиться. Мы, тем не менее, уговорили его выделить нам некоторое количество корней, отдав за них две банки говяжьей тушёнки и банку сгущенного молока и добавив к этому 10 рублей. Как мы уловили, деньги его не очень интересовали, а вот сгущёнке все были очень рады, так как в местном магазине она появлялась крайне редко. Отобранные для нас корни были уложены в полотняный мешочек – чтобы они лучше сохранились. Весьма довольные столь неожиданным везением, мы продолжили наш путь.

День выдался очень жарким, наши гимнастёрки быстро взмокли от пота, и мы вынуждены были делать незапланированные привалы. Такой режим ходьбы был на руку и Скутельникову, который, как я заметил, уставал быстрее меня из-за явно излишнего веса. В то же время и Сергей, и Дима эти нагрузки переносили на удивление легко.

Незадолго до первой ночёвки я вдруг почувствовал, что подхватил простуду: виной тому был, по-видимому, подувший к вечеру весьма прохладный ветерок и снятая мною штормовка. Я не на шутку встревожился: ведь из-за меня наши походные планы могли нарушиться. Выбрав на опушке какого-то мелколесья подходящую полянку, мы быстро разбили лагерь, я натянул на себя свитер, лыжную шапочку и принял таблетку аспирина, твёрдо решив, что к утру должен оказаться в полной боевой готовности. Спать практически не пришлось, вскоре я стал сильно потеть, упорно подавляя соблазн хотя бы на время сбросить с себя душившую меня одежду. В эту ночь я понял также, что даже если бы был здоров, то вряд ли смог бы нормально отдохнуть. Оказалось, Скутельников жутко храпит, на что потом пожаловались мне даже сыновья. Почему же он не предупредил нас об этом? Ведь я мог бы взять на прокат в нашем горспортсовете для Володи одноместную нейлоновую палатку!

Несмотря на трудную ночь, утром я готов был кричать «Ура!»: у меня не было никаких признаков заболевания. Мы двинулись дальше, и через несколько часов вышли в долину довольно полноводной и быстрой реки Башкаус – притока Чулышмана. Меня и ребят удивила его жёлто-коричневая вода. Скутельников объяснил, что в ней просто много глиняной взвеси, поднимаемой со дна, и её вполне можно пить.

Тропа из долины Башкауса должна была привести нас к её притоку Чебдару, но при этом надо было преодолеть высокую скальную гриву. Мы почему-то были уверены, что легко взберёмся на её вершину, но оказалось, что с рюкзаками сделать это не так уж и просто: были моменты, когда некоторые из нас едва удерживали равновесие и вполне могли сорваться вниз по склону. Наконец, нам удалось вскарабкаться на самый верх, с которого открылся прекрасный вид на ущелье. Володя достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, переходя от одного места к другому.