Галина Майорова - Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

В середине ноября 1900 г. у барона Толля возникает план: он решает отправить на материк капитана судна Н. Н. Коломейцева для организации двух угольных складов: на о. Диксон и о. Котельном. Угольное депо на о. Котельном было бы огромной поддержкой в дальнейшем плавании «Зари», ну а склад на о. Диксон – это запасы на обратный путь, если все-таки до Берингова пролива дойти не удастся…

«Лейтенант Коломейцев в смысле распорядительности, опыта <���…> прекрасно подходит для этой миссии» – записывал Э. В. Толль в своем дневнике. Но в этом же дневнике, который был впервые опубликован вдовой барона Эммелиной Толль в 1909 г., опускается еще одна возможная причина удаления капитана шхуны из экспедиции.

Все знали о несогласиях между бароном Толлем и капитаном шхуны. Коломейцев был уверен, что «Заря» должна иметь статус военного корабля со всеми дисциплинарными строгостями. Толль же, во многом подражавший Ф. Нансену, желал на своем научном судне создать дружескую атмосферу, иногда игнорируя уставные отношения. Эти разногласия возникли еще в период подготовки экспедиции. Иногда они кончались ссорой, обидами, даже предполагаемым списанием Коломейцева со шхуны. Мирили их и Колчак, и Матисен, и ученые коллеги Толля, но все чувствовали, что перемирие это непрочно.

В начале апреля 1901 г. Коломейцев на собачьей упряжке в паре с каюром Степаном Иннокентьевичем Расторгуевым покинул «Зарю». Обязанности капитана были переданы Ф. А. Матисену, А. В. Колчак становится помощником капитана.

Безусловно, никто из членов экспедиции не сомневался в блестящих способностях новой «капитанской команды», и все равно напряженное ожидание не покидало: уж очень сложным предстояло освобождение из зимней «спячки». Вскрытие рейда ожидали в середине августа. До этого несколько дней очищали судно от снега; когда появились большие трещины, начали опиливать вокруг судна двухметровый лед. И даже когда свежий западный ветер привел в движение льды вокруг шхуны, а затем весь этот лед вынес в пролив, корпус «Зари» пришлось вручную освобождать от большой льдины, державшей его в крепких объятиях. Экипаж работал старательно и охотно, даже с увлечением, предвкушая момент, когда свежий морской ветер вновь наполнит паруса шхуны, и «Заря» продолжит свой путь в неизведанные края.

Но только 16 августа в 9 ч вечера удалось поднять пары, и шхуна освободилась от оков, державших ее в плену 11 месяцев! В открытое море вышли еще через два дня, взорвав ледовую кромку зарядами пироксилина.

А настоящий праздник устроили на следующий день, 19 августа, когда рано утром «Заря» достигла долготы мыса Челюскина (самая северная оконечность огромного Азиатского материка, точнее – Евразийского), заветной точки, к которой в течение нескольких столетий стремились полярные исследователи.

«Заря» была четвертым судном, обогнувшим мыс Челюскина, после «Веги» А. Э. Норденшельда вместе с вспомогательным судном «Лена» и «Фрама» Ф. Нансена. В честь этого события был дан салют выстрелами из судовой пушки, борт шхуны украсили русский флаг и вымпелы Невского яхт-клуба. Все с интересом вглядывались сквозь туманную дымку в очертания невысокого скалистого берега, знакомство с которым стоило многих трудов и жертв отважным участникам Великой Северной экспедиции Витуса Беринга. [13] Русский полярный исследователь, участник ВСЭ, капитан 3-го ранга С. И. Челюскин провел исследования и сделал описание некоторой части берегов Таймырского полуострова, достигнув при этом самой северной оконечности Евразии 8 мая 1742 г.

Колчак, как всегда, захватив астрономические инструменты, оказался на берегу первым. Следом прибыли Толль и остальные ученые. На вершине мыса соорудили гурий (памятный знак пребывания на этом заветном месте) из темно-серого плитняка и белого кварца.

Есть интересные сведения о том, что этот знак А. В. Колчак создавал, внедряя свой метод строительства с соблюдением точных координат, относительно которых можно проводить тригонометрическую съемку окружающей территории с ориентацией на звезды. А сама съемка, проведенная Колчаком и астрономом Зеебергом, показала, что мыс, на котором построен гурий, расположен немного восточнее настоящего мыса Челюскина. И было принято решение назвать его «Заря».

Э. В. Толлю как настоящему геологу было бы очень интересно побывать в глубине полуострова, мечтал он исследовать и малоизученный восточный берег Таймыра. Но барон хорошо знал, что здесь, в Арктике, период навигации может длиться чуть более месяца. Короткие летние дни решают все – неделя проволочек, десять дней отсутствия – это провал. И в своем дневнике он записывает: «В настоящее время наш единственный лозунг: “Идти вперед!”».

Обогнув мыс Челюскина, «Заря» вышла в море Лаптевых. В то время оно называлось морем Норденшельда, а еще раньше – Сибирским морем. Колчак во всех отчетах называл его Сибирским. Своими могучими берегами и свинцовыми водами оно напоминало Балтику. Но отсутствие навигационных знаков и призывных огней береговых маяков давало легко понять: «Заря» попала в неизведанные воды. Маршруты Нансена и Норденшельда пролегали южнее. Толль же направил свою шхуну прямо на предполагаемое местонахождение Земли Санникова.

«Начальником экспедиции была объявлена премия тому, кто первым увидит Землю Санникова <���…> Но, увы! Сколько ни смотрели в трубы и бинокли, Земли Санникова не видели. Сколько раз меняли курсы, но все – бесполезно – земли нет», – пишет в своих воспоминаниях боцман шхуны Никифор Алексеевич Бегичев. [14] Болотников Н. Я. Последний одиночка. М., 1976. С. 42.

Осунувшийся, с воспаленными от ветра и бессонницы глазами, Толль часами шагал по палубе, подолгу вглядываясь в туманный горизонт. А тут еще двухдневный сильный шторм отнес шхуну далеко на северо-запад, потом из-за наступивших туманов было вообще трудно определить местонахождение «Зари». И хотя, наконец, попутный ветер помог шхуне двигаться в сторону Новосибирских островов, Земля Санникова так нигде и не появлялась…

Днем 30 августа «Заря» подошла к кромке сплошного льда. И вдруг, как бы специально, в какой-то момент пелена тумана растаяла, а на горизонте открылась прекрасная панорама: на фоне темнеющего неба вырисовывался высокий скалистый утес, увенчанный куполом сверкающего белизной ледника. Но это был только о. Беннетта (мыс Эммы), подойти к которому так и не удалось. Два дня потратили на поиски свободного прохода, но фронт тяжелых льдин оттеснил «Зарю» к югу.

Толль, посоветовавшись с коллегами, решил еще раз попытаться проникнуть к предполагаемому местонахождению Земли Санникова. В противном случае надежда отыскать эту Землю, по крайней мере, в этом году, исчезала.