Томми Хилфигер - Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

После обеда мы с Ларри и Джоном снова собрались в магазине и закончили покраску. Потом пошли в кофейню, чтобы выработать стратегию бизнеса. Мы собирались открыться через неделю, первого декабря, но прежде нам надо было раздобыть товары для продажи.

Мы позвонили нашему боссу в магазине Sunflower и на следующий день отправились на Кейп-Код, чтобы приобрести кое-что из его остатков бижутерии. На обратном пути заехали в Итаку и купили двадцать пар джинсов-колоколов. Мы подготовились. Магазин открылся в субботу. Про нас уже говорили, как о парнях, которые изменились после возвращения из Кейп-Кода. Когда мы сказали своим друзьям, что открываем магазин, они все зашли посмотреть, что из этого вышло.

Мы назвали свой магазин People’s Place – «Место для людей».

Джон Аллен молча сидел у двери, с коробкой из-под сигар для сбора денежной выручки – это было задолго до того, как у кого-либо из моих знакомых появилась кредитная карта, – и все товары были проданы. Каждый отдельный предмет. Нашим друзьям очень понравилось! Мы отчаянно нуждались в пополнении запасов. Теперь у нас имелось двести долларов. Где нам раздобыть джинсы-колокола?

В Нью-Йорке!

Спустя два дня мы с Ларри сели в его автомобиль и совершили поездку, занявшую четыре с половиной часа.

У меня с Нью-Йорком связана одна история. Когда мне было пятнадцать, мы с группой ребят арендовали на выходные автобус транспортной компании «Грейхаунд». Наши родители отправляли нас в поездку пугающими фразами: «Будьте осторожны! Там похищают детей! Там есть убийцы!»

Улицы кипели энергией, исходившей от движущегося транспорта, пешеходов, магазинов. Вы могли чувствовать запах хот-догов и квашеной капусты на тележках разносчиков, а также запах гари от подземки, который распространялся через вентиляционные решетки на тротуаре. Мы прошли пешком до Таймс-сквер и увидели на улице сутенеров, рекламные плакаты варьете со стриптизом, названия бурлескных фильмов на неоновой рекламе с бегущей строкой. Никогда прежде не испытывал ничего подобного! Я старался сохранять невозмутимость, но был по-настоящему напуган.

Мы оказались в квартале Гринвич-Виллидж, или «Деревне», на Бликер-стрит. И увидели битников – ребят в беретах, сидевших на тротуаре, которые играли на барабанах бонго. Не знаю, что они там курили, но пахло как-то странно. Мы сидели в открытых кафе и были в восторге от происходящего.

Через год мы снова посетили этот город. Мать моего друга Ларри родом из Бруклина, так что его семья регулярно ездила туда и обратно, и его старшая сестра Линн подсказала нам, куда нужно зайти. В нашем понимании она была суперпродвинутой, и она взяла нас под свое крыло, даже позволила нам спать на ее диване.

Старший брат Джона Шинглера, искушенный Роб, жил на Манхэттене, на пересечении Второй авеню и 84-й улицы, и нам хотелось потусоваться с ним, потому что он олицетворял собой то, что может случиться с нами, если когда-нибудь выберемся из Элмайры. В то время как Джон отращивал козлиную бородку, а Ларри носил очки в проволочной оправе и бакенбарды в стиле Джона Леннона, у меня все еще сохранялись детские черты лица.

– Роб, пойдем потусим, – сказал его младший брат.

Роб посмотрел на меня.

– Нет, я на самом деле…

Он не хотел оказаться в обществе опрятного мальчика-коротышки, на вид совсем подростка. Я мог ослабить их крутизну.

Так что мы направились в Деревню без него. В клубе на Бликер-Стрит играла рок-группа Velvet Underground. Мы купили билеты и сели за круглый стол, ожидая начала представления. Раньше я не был на шоу. Посмотрев меню, обнаружил, что кока-кола стоила полтора доллара за стакан. Там, откуда я приехал, кола стоит четверть этой суммы. Когда подошел официант, я отказался.

– Нет, – сказал он мне, – у вас должен быть напиток.

Я тянул эту колу всю ночь.

Когда открыли бордовый бархатный занавес, осветили сцену и выступление началось, меня охватил озноб. Музыканты стояли спиной к аудитории, и с первыми аккордами музыки они все развернулись в унисон. Итак, это был рок-н-ролл – «качайся и крутись»! Какая сила! Музыка лилась громко, возбуждающе, безостановочно. Раньше я слушал музыку по радио, и у меня были любимые записи, но никто не рассказал мне о разнице между звучанием на виниле и живым исполнением, когда профессиональная группа играет в трех метрах от тебя. Мой мир буквально пошатнулся!

Не хотелось покидать Бликер-Стрит. Никогда. Хотелось тусоваться и нежиться в энергии, стать частью этой атмосферы. У меня пропал всякий интерес возвращаться в Элмайру. И все же мне пришлось вернуться, чтобы окончить старшую школу.

И вот мы снова оказались в этом городе. Прошел всего год, но я уже не был прежним ребенком. Мы направились прямо к площади Святого Марка в Ист-Виллидж, одному из центров покупки товаров контркультуры в Нью-Йорке.

Для меня площадь Святого Марка на пересечении Второй и Третьей авеню была центром Вселенной. Концертный зал рок-музыки «Филмор-Ист» находился в двух кварталах. Именно там Джими Хендрикс, Grateful Dead, The Byrds, The Who, Steppenwolf, Jethro Tull – группы, которые мы почитали, но могли лишь мечтать увидеть вживую – выступали каждую ночь. Улицу заполонили люди, похожие на музыкантов. Битников больше не было, в Нью-Йорке царили хиппи. С чего бы начать? Кузен Ларри, Сэм Уорцел, владевший магазином детской одежды в Нижнем Ист-Сайде, был в курсе дела и предложил зайти в магазин под названием Limbo («Чистилище». – Прим. пер .).

Мы поднялись по металлической лестнице дома 4 на площади Святого Марка и вошли в длинную, широкую комнату на парадном втором этаже кирпичного дома, которым в 1830-х годах владел сын Александра Гамильтона, одного из отцов-основателей США. Здесь стоял запах старой одежды, благовоний и мускуса. Из колонки доносился психоделический рок. За прилавком оказался один из владельцев магазина, мужчина лет пятидесяти по имени Фред Биллингсли. Зазвонил телефон, и он ответил резким голосом: «Чистилище!» Люди нашего возраста выстроились в очередь у кассы. Марти Фридман, джентльмен с более мягким голосом и совладелец магазина, стоял на противоположной стороне помещения, позади старомодных, с деревянной отделкой, стеклянных витрин с рубашками и блузками всех моделей и цветов. Сложенные брюки лежали на полках, а черные кожаные полупальто, мотоциклетные куртки, замшевые жилеты с бахромой, фиолетовые сапоги из змеиной кожи и изумрудно-зеленые бархатные жакеты теснились на круглых стойках в задней части комнаты. Там действительно приходилось лавировать. Красочные футболки на вешалках гирляндой свисали с потолка. Там были шарфы, и рваные джинсы, и модные вещицы хиппи в самых безумных проявлениях. Парни и девушки примеряли все это, обсуждая друг с другом, как это смотрится, и принимая важные решения. Там была одна сотрудница, девушка, похожая на цыганку, по имени Ангел, с большими серьгами и банданой на волосах. На ней вся эта одежда выглядела идеально; наверное, это самая прикольная личность, какую я видел в своей жизни.