Дэйв Ицкофф - Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

Робин появился в двух эпизодах картины, в одном он расхаживает рядом с кабинетом доктора в своих радужных подтяжках и в косынке на голове. Как только мужчина в костюме начинает открывать дверь, Робин на южном провинциальном акценте говорит: «Слава богу, вы здесь, док – я только приехал в этот город, а зуб мне жизни не дает». «Боюсь, вы ошибаетесь, молодой человек, – отвечает доктор. – Я не дантист, я гинеколог». Сбитый с толку, Робин спрашивает, зачем тогда доктор повесил над дверью зуб, а ответ доктора звучит еще более резко: «А что я, по-вашему, должен был сюда повесить?» (Для полноты картины шутка выделяется звуком слайд-висла и звонком колокольчика.)

Во второй сцене Робин в бабочке и круглых очках а-ля Джон Леннон, с зачесанными назад волосами играет роль адвоката в зале суда, допрашивающего пышногрудую даму с глубоким декольте. Он начинает спокойным голосом, который постепенно становится все громче по мере прохождения допроса. Наконец он ее спрашивает: «Правда ли, миссис Фрисби, что прошлым летом в ночь на 14 июля у вас были сексуальные отношения с рыжеволосым карликом во время грозы, когда вы обнаженная ехали в коляске мотоцикла Кавасаки, совершая неестественный акт с польским сантехником на скорости шестьдесят миль в час вверх по памятнику Вашингтону? Это правда, миссис Фрисби? Правда?»

Робин произнес заключительную фразу намного более искусно, чем оно того требовало, а свидетельница взглянула на него и спросила: «Можете еще раз повторить дату?» (В этот момент Робин смотрит прямо в камеру, а труба издает грустный звук.) Его краткие сценки в фильме не стоили той энергии, что он вложил в них, и если Робин и думал, что они безвредны, позже он пожалеет об этом.

Робин продолжил играть маленькие роли, многие из которых были такие же эфемерные, но не такие непристойные. На его стендап-выступления обратил внимание Джордж Шлэттер, старый телевизионный продюсер, который помог создать «Хохмы Роуэна и Мартина» – своеобразное межкультурное комедийное шоу об эпохе Вьетнамской войны. Шлэттер вспоминал выступление, увиденное им в маленьком клубе в Санта-Монике, где босоногий Робин с длинными волосами и бородой, в соломенной шляпе повесил свой микрофон над зрителями и сказал: «Я ловлю говнюков». Тогда-то Шлэттер сказал: «Я был обезоружен этим молодым человеком и объяснил ему, что если он приведет себя в порядок, то у меня для него есть работа».

Когда через несколько дней они вновь встретились в офисе Шлэттера, Робин был одет в аккуратный костюм и пострижен. «Я пришел, босс», – объявил он. Шлэттер поразился тому, каким одновременно грубым и культурным может быть Робин. «Я поинтересовался, откуда у него это. Он знал драму. Он знал Шекспира. Но он знал и улицу. Просто нереально, что столько знаний, таланта, профессионализма и способностей помещалось в этом маленьком человечке».

Для Робина Шлэттер задумал роль в новой версии «Хохмы», где команда исполнителей и периодически меняющихся звездных гостей участвовала бы в комедийных сценках в стиле скоростной стрельбы. В команде из тринадцати комиков-новичков (в том числе двух марионеток) Робин провел часть лета 1977 года в студии MGM рядом с Калвер-Сити, записывая за это время более тридцати эпизодов в день на сцене, похожей на пережитки прошлого века за счет рисунка в горошек и психоделических орнаментов. Новая версия представляла собой несуразное сочетание старомодных мизансцен и нокдаунов («Тебе не кажется, что скоро платное телевидение станет популярным?» «Я не буду смотреть телевизор, сколько бы мне за это не платили») с попытками отразить актуальные злободневные темы. В одной из сцен артисты спели двусмысленный гимн Аните Брайант, королеве красоты и активной участнице движения против геев, под мелодию Carolina in the Morning: «Она миссионер, который может врезать фее утром». В другой сцене Робин играл культового лидера религиозного движения, не похожего на Церковь объединения Мун Сон Мен («Мы верим в жизнь после смерти – другими словами, каждую минуту возрождается придурок»), чьи передачи порождают такие шоу для детей, как «Клуб Микки Мауса».

Шутки часто были банальными, но таким образом у Робина появилась возможность появиться на экране с самыми знаменитыми звездами. Он спел дуэтом с Тиной Тернер и исполнил спонтанную серенаду с явно впечатленной им Джоан Риверз в ее фильме «Кроличий тест». («Прошлой ночью пошел спать с волосами на груди, а проснулся утром с парой красивых грудей, Видишь, я меняюсь».) После этого Риверз никак не могла забыть Робина. «Знаете, как это бывает: ты борешься, хочешь, чтобы тебя заметили, и единственный способ этого добиться – быть смешным парнем, – вспоминала она позже. – Мы вместе сфотографировались, и он не переставал гримасничать. Под конец хотелось его связать и сказать "Хватит"».

В одной сцене Робин старался убедить Джимми Стюарта идти в ногу со временем и выкурить косяк, в другой – ему удалось вызвать смех у угрюмого Френка Синатры, который разделял его похабное чувство юмора. «Когда на него посмотрел Френк Синатра, – вспоминал Шэттер, – Робин сказал: ”Я так нервничал, что чуть не обосрался“. И когда Синатра услышал это ”обосрался“, то чуть не лишился чувств. Мы все были в недоумении и шоке».

Робин не был уверен, что шутка сработает. «Я боялся, что меня уволят, заставив перед этим объяснять, что я совсем не хотел оскорбить дядюшку Френка, – сказал он. – Слава Богу, он рассмеялся».

Бетт Дэвис, еще одна партнерша Робина по шоу, в свое время дала ему хороший совет: «Тебе нужно уметь говорить нет». Позже Робин объяснял, что секрет в том, чтобы уметь грамотно отказываться от участия в ненужных проектах.

В то же лето Робина пригласили на еще одно юмористическое шоу, в котором, в отличие от «Хохм», не искали золотую середину, а напротив, устраивали провокации.NBC предложил Ричарду Прайору собственный сериал в праймтайм и дал ему возможность самому отбирать актеров и писать сценарий – последняя попытка актера донести свою дерзкую комедию до зрителя. На начальном этапе этот темпераментный хедлайнер выдвинул требование, чтобы его шоу называлось «Шоу Ричарда Прайора». Затем выдвинул условие, чтобы все его друзья из Comedy Store принимали участие в шоу. Со слов Джона Моффитта, режиссера сериала, Ричард сказал: «Я хочу, чтобы все мои друзья были здесь со мной».

Робин был в числе тех, кого выбрал Прайор – вместе с Сандрой Бернхард, Полом Муни и другими молодыми комиками. Основываясь на смелых выступлениях Прайора, «Шоу Ричарда Прайора» состояло из комедийных сценок, где ключевой фигурой был сам Прайор и которые высмеивали вопросы расы и предубеждения в Америке. В одном эпизоде он снимался в роли первого черного президента Соединенных Штатов, принимавшего участие в пресс-конференции в Белом доме. («Я чувствую, что пришло время и черным людям выходить в космос, – отвечает он одному из репортеров. – Белые уже много лет там».) В другом эпизоде играет единственного темнокожего человека в археологической экспедиции, обнаружившей доказательства того, что предками современного населения были темнокожие люди, которых доставили на землю внеземные черные боги. В концовке персонаж Прайора остается в гробнице вместе с этими разоблачительными артефактами.