Дэйв Ицкофф - Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

После этого Робину неожиданно выпал самый счастливый шанс в его жизни – тот, который потребует все его навыки и навсегда изменит его.

В середине пятого года вещания в сериале «Счастливые дни», втором по популярности на телевидении, стало туго с идеями. Ностальгическая комедия на канале АВС о группе друзей в 1950-х годах начала сезон с корявой многосерийной сюжетной линии о Фонзи, мятежнике в кожаной куртке, приехавшем в Голливуд и принявшим вызов встать на водные лыжи, чтобы перепрыгнуть через акулу. Теперь же в отчаянии создатель сериала Гэрри Маршалл обратился за вдохновением к своему девятилетнему сыну.

Маршалл, добродушный телевизионный магнат, в чье портфолио входили сериалы «Странная парочка» и «Лаверна и Ширли», пришел к выводу, что Фонзи не хватает достойных неприятелей, поэтому он обратился за советом к сыну Скотту, который, как и большинство мальчишек того времени, был безумным поклонником «Звездных войн», впервые вышедших на экраны прошлым летом. «На мой вопрос сын предложил людей из космоса, – рассказывал Маршалл. – Я помню, что пошел к писателям и сказал: ”Пусть Фрози будет пришельцем“. Они уставились на меня и закатили глаза. Когда я сказал Скотту, что в фильме не может быть людей из космоса, потому что их просто не было в 50-х годах, сын задумался и предложил: ”Пусть это будет сон“. Так появилась эта серия».

Как следует из названия, «Мой любимый Оркан» был в большей мере данью межгалактическим боям «Звездных войн», чем очаровательным старым шоу. В серии, авторство которой принадлежит писателю Джо Глобергу, рассказывается о дружелюбном пришельце-гуманоиде по имени Морк с планеты Орк, обладающего сверхъестественными способностями и постоянно и смешно путающего земные традиции, язык и технологии. В поисках безупречного представителя человеческой расы, которого он бы мог забрать с собой на планету Орк, он изначально знакомится с Риччи Каннингхемом (сыграл Рон Ховард), но потом увлекается соревнованием с Фонзи (Генри Уинклер) и выигрывает. Когда Морк готовится забрать с собой Фонзи в качестве приза на свою планету, Риччи просыпается и понимает, что все это ему приснилось.

Телепостановку не очень хорошо приняли во времена сериала «Счастливые дни». Энсон Уильямс сказал: «Первый раз сценарий прочитали в январе 1978 года за неделю до начала съемок. Он был отвратительным. Жутким… Мы все растерялись, так как привыкли к качественному материалу. Но Гарри сказал: ”Не переживайте, у нас есть неделя все исправить. Будет лучше…“ На следующей неделе был новый сценарий. Еще хуже. И нам пришлось за него взяться».

Еще возникла проблем с поиском актера на роль Морка. Сам Маршалл хотел видеть либо Джона Байнера, либо Дома Делуиза, они оба были уже заняты. Джерри Пэрис, режиссер серии, обратился к Джонатану Уинтерсу, но тот отправлялся на гастроли в Австралию. Актер Роджер Рис, выпускник Королевской шекспировской компании, подписал контракт, но в начале недели отказался от роли. «Я не могу играть эту роль, – сказал он. – Это не настоящий человек». В конце недели, когда пришло время начинать запись, Маршалл пришел на площадку и спросил: «Кто-нибудь знает смешного марсианина?»

Аль Молинаро, сыгравший роль добродушного владельца закусочной, учился в мастерской Харви Лембека и предложил на роль Робина. С Робином была знакома и Ронни Халлин, продюсер, директор по кастингу и сестра Гарри Маршалла, слышавшая о нем от другой сестры Пенни Маршалл, которая тоже училась у Харви Лембека.

Когда Гарри Маршалл спросил у Халлин, какую работу тот выполнял, она ответила: «Робин стоит на углу улицы, разговаривает разными голосами, играет разных персонажей и протягивает шляпу».

Маршалл смутился: «Ты шутишь? И ты хочешь, чтобы я его нанял?»

«Чтобы ты понимал – шляпа всегда набита битком», – ответила Халлин.

«Мне показалось это поразительным, – вспоминал Маршалл. – И я сказал, чтобы она приводила этого парня с битком набитой шляпой».

В среду Маршалл и Пэрис просматривали Робина наряду с другими пятьюдесятью актерами, претендовавшими на роль Морка. По дороге в офис Робин встретил комика Ричарда Льюиса: «Я им сказал, что не говорю по-норвежски», – рассказал ему отвергнутый Льюис.

Робин не стал вести светских бесед. «Он не сказал: ”Привет, а вы играете в гольф?“ или что-то подобное, о чем любят поговорить многие актеры», – вспоминал Маршалл. Когда его попросили присесть, Робин неожиданно уперся лицом в диван и встал на голову. Потом добрался до стакана с водой и стал притворяться, что пьет воду через палец. «Это было не по сценарию, но он молчал, – сказал Маршалл. – И заговорил, только когда ему сказали идти. До этого он не проронил ни слова. Мы его взяли».

В четверг 19 января Робин появился на территории Paramount, чтобы приступить к работе над фильмом «Мой любимый Оркан». Бобби Хоффман, кастинг-директор, представил молодого застенчивого стендап-комика актерам, с которыми ему предстояло работать. Все быстро поздоровались и начали работу, так как съемки эпизода должны были начаться в пятницу в семь вечера.

Робин принес с собой сценарий со своими пометками. На девятой странице описывалось появление Морка в доме Каннингхема и его понимание культуры: «Дверь открывается, и Морк, инопланетянин в очень страшном черном шлеме с маской для лица и серебряном скафандре, стоит в проеме. Риччи на него не смотрит. Морк издает несколько быстрых писклявых звуков. Он говорит на своем родном языке».

В режиссерских указаниях значилось, что Морк «говорит странным, писклявым голосом, когда он наедине с Риччи, и нормальным голосом, когда присутствуют еще и другие люди». После первых вступительных слов «Я Морк с панеты Орк» Робин пометил: «рукопожатие (пламенное)» и неразборчивым почерком написал: «тесный контакт». Это была для него напоминалка растянуть приветствие с Ховардом в стиле сплитфингер, как мистер Спок в «Звездном пути». В этом эпизоде он зашел немного дальше и добавил гнусаво и очень быстро “¿Qué pasa?”, зажал руку Ховарда в свою, пока нес какую-то инопланетную тарабарщину.

Робин выходил за рамки того, что было написано, но Маршалл не был против этих доработок. «Спасало то, что актеры из ”Счастливых дней“ были очень надежными, – говорил он. – Генри Уинклер и Рон Ховард не были болтунами, поэтому увидев талантливого парня, которого они даже не знали раньше, предоставили ему место для творчества».

Уинклер, выпускник Йельской школы драмы, ставший телевизионной звездой, говорил, что они с Ховардом не завидовали, когда Робин правил балом. «Это было не важно, – говорил Уинклер, – Ведь если шоу пользовалось успехом, то у нас была работа. Если нет – мы пополняли ряды безработных. Так что я никогда и не думал, что это чье-то конкретное шоу. Никто не говорил о письмах фанатов, славе или статусе. Мы были командой, и это было самым главным».