Алексей Беляков - Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

И это еще до «Арлекино».

Но вернемся в Тамбов.

Из-за госэкзаменов Алла прибыла туда с опозданием. Миколас с друзьями встречали ее на местном аэродроме.

В руках у Аллы была огромная тарелка.

– Это еще зачем? – засмеялся Миколас.

– А вот зачем! – Алла отбежала чуть сторону и, прикусив губу, бросила тарелку прямо на бетон. Пилоты, техники, пассажиры, спешившие мимо, разом вздрогнули и замерли.

– На счастье! – весело закричала Алла. – Чтобы мы все были счастливы! Да дравствует Тамбов! Да здравствует весь мир!

В это лето они действительно были счастливы.

Весь июль бригада из училища развлекала по вечерам колхозников программой под названием «Бумажный кораблик». Мужики и бабы с загорелыми лицами радостно хлопали, их светловолосые дети прыгали прямо перед сценой, громко требуя показать еще чего-нибудь «для смеху». В последних рядах кто-то звякал стаканами.

«Как-то мы ехали из одного села в другое, – вспоминал Миколас. – Автобус нам дали полуразвалившийся, к тому же уже третий день не прекращался ливень. Мы застряли в грязи посреди поля. Шофер матерился, мы были измученные… Откуда-то взялся трактор. Автобус прицепили к нему, и кое-как мы выкарабкались».

В конце июля творческая командировка завершилась. Пора было начинать семейную жизнь. Отношения с Миколасом-Мишей крепко сцементировала тамбовская грязь.

К тому же ей наверняка уже хотелось уверенного суверенитета в двадцать лет.

Сам Миколас, по его словам, к браку тогда не стремился: «Еще не нагулялся». Но Алла проявила настойчивость.

Через несколько дней за столом в комнате родителей напротив Бориса Михайловича и Зинаида Архиповны сидели Алла и Миколас.

С подобающей церемонностью Миколас попросил руки Аллы. Родители не возражали. Борис Михайлович даже был искренне рад – они с Мишей друг другу симпатизировали.

И в тот самый момент, когда уже пора было переходить к обсуждению свадебных деталей, в прихожей зажужжал звонок.

Через пару минут в комнату вошел загорелый Валера Романов. Он держал в руках торт, букет и бутылку шампанского. («Весь этот банальный набор», – не без ехидства замечал Орбакас много лет спустя.)

Валера вернулся из «египетского плена» с самыми серьезными намерениями.

«До этого я видел Романова только на фотографиях, – вспоминал Миколас. – Алла рассказывала, что он за ней ухаживал.

Когда Валерий вошел, я сразу подумал: "Вот! Не хотел ведь я этой нашей свадьбы!". Я быстро собрался и сказал Алле, чтобы они с Романовым обсудили все без меня. И уехал ночевать к друзьям».

С друзьями Миколас изрядно выпил и улегся спать, будучи уверенным, что Аллы Пугачёвой в его жизни больше нет.

Ранним похмельным утром разбудил звонок в дверь.

Никто не открывал, и пришлось вставать ему. На пороге стояла Алла:

– Ты что это? Пошли заявление подавать!

– А Романов?

– Все. Нет Романова.

Липецкая филармония

Крысы

Драка из-за пианиста

Незадолго до «свержения Романова» приятель с Воронцовской улицы, Валера Приказчиков, пригласил Аллу в свою группу «Новый электрон».

Мама снова была не очень довольна: опять Алла хочет петь. Еще большие неприятности ожидали Зинаиду Архиповну позже, когда она узнала, что «Новый электрон» будет числиться при Липецкой филармонии. Алла долго не могла втолковать маме, что от музыкантов отнюдь не требуется поселяться в Липецке.

Ни один артист в советское время был не вправе существовать сам по себе и обязательно «приписывался» к какой-нибудь филармонии или концертной организации. Сплошь и рядом наблюдались забавные ситуации, когда человек, всю жизнь проживший в той же Москве, на гастрольных афишах значился как артист Ворошиловградской, Кемеровской или бог еще знает какой филармонии. Главное – быть приписанным, то есть иметь профессиональный статус.

Группа «Машина времени», например, с радостью согласилась работать с неким гастрольным театром при «Росконцерте». Андрей Макаревич тут же бросил кульман-ватман и с наслаждением уволился из своей архитектурной конторы. Правда, тот гастрольный театр оказался сомнительным, но, впрочем, песня не о нем.

Если какая-нибудь творческая единица преуспевала, то с чистой совестью перебиралась из одной организации в другую, ту, что предоставляла большие блага. Многие артисты за время своей сценической активности успевали сменить по десять вывесок в погоне за «синей птицей» в виде гонораров за выступление. Система их исчисления была непростая, с коэффициентами и процентами, но в целом унизительная.

Группа «Новый электрон» состояла исключительно из столичных музыкантов, но по каким-то причинам (кто их сейчас вспомнит?) художественный руководитель ансамбля Валерий Приказчиков подписал трудовое соглашение с Липецкой филармонией.

Пугачёву он приглашал вовсе не в качестве солистки на привилегированном положении – там пели и другие девушки. Алла немного подумала и согласилась. Так она стала профессиональной певицей с трудовой книжкой и концертными ставками.

Липецк – город в черноземной полосе, славящийся огромным металлургическим комбинатом, минеральной водой и симпатичными девушками. Алле он сразу не понравился. Приказчиков привел ее на улицу Ленина в желтое здание с колоннами. Это была Липецкая областная филармония.

Они вошли внутрь. С замирающим сердцем Алла двигалась к кабинету директора. В короткой, разумеется, юбке.

Директор филармонии Владимир Абрамович Штульман ласково поговорил с молодой артисткой. Он ей тоже не понравился.

…Первый раз с «Новым электроном» Алла выступила в так называемом Верхнем парке Липецка (там имеется еще и Нижний). Это были танцы субботним вечером. Примерно после третьей песни она заметила с эстрады, как в углу у ограды сцепились двое парней в белых рубашках. Остальная молодежь расчистила им место для поединка. Девчонки визжали. Нормальные танцы.

Пока звучал проигрыш одной из песен, Алла бросила испуганный взгляд на Приказчикова. Тот покачал головой: не обращаем внимания, продолжаем спокойно выступать. Взволнованная Алла пропустила полтакта и вступила со второго слова. Она старалась смотреть теперь в другую сторону.

Зато Штульман все чаще смотрел в сторону Пугачёвой. То и дело приглашал в кабинет для липких бессмысленных бесед.

– Α-a, Штульман… Да, он у нас такой… любвеобильный, – объясняла Алле акробатка Галя Маркелова.

– Ну, а мне-то что с его любовью делать? – возмутилась Алла.

– Старайся пореже на глаза ему попадаться.

– Да как же, если я работаю у него?

– Ты здесь только зарплату будешь получать. А так сплошные разъезды.

Через два дня большая концертная бригада Липецкой филармонии уезжала в Архангельск.