Валерий Шаров - Приглашение в космос

Начали уже предполагать возможное столкновение с космическим мусором или метеоритом, сетовать на устаревшие технологии, используемые на шаттлах. Действительно, «Колумбия» была старейшим американским космическим челноком и летала с 1981 года, но из запланированных ей 100 экспедиций она выполнила всего-то 28. Так что ресурс далеко еще не был исчерпан. В чем же тогда дело?

Неожиданность происшедшей трагедии, полная неопределенность с ее причинами и временное совпадение случившегося с необычайно острой геополитической ситуацией на планете невольно наталкивали на мысль об иной – не техногенной – природе гибели шаттла. На то, что тут замешано нечто, с чем мы пока не сталкивались или, по крайней мере, о чем не думали. В разговорах с некоторыми американцами во Флориде мне довелось услышать такое неожиданное восприятие происшедшего: «Это знак Америке – предупреждение свыше, с небес – накануне готовящегося её вторжения в Ирак…». То было не единичное мнение, и не только в США так считали.

Вряд ли аналогично думали и политики в США. Но, как бы там ни было, после этой катастрофы американцам пришлось очень серьезно отнестись к проблеме безопасности своих космических полетов и взять курс на самую тесную кооперацию с Россией, в которой наработан весьма успешный опыт в этой области и которую американская сторона всячески пыталась отодвинуть подальше от космических программ после введения в действие Международной космической станции. И не только в этой. Хотя сразу после гибели «Колумбии» президент США Дж. Буш-младший заявил, что случившаяся трагедия с «Колумбией» не повлияет на дальнейшее освоение космоса с помощью шаттлов, тем не менее, все старты космических челноков были прекращены на неопределенное время. И основная нагрузка на обслуживание МКС легла в этот период на проверенные российские «Союзы» и «Прогрессы».

И еще, быть может, самое главное. Ужасная трагедия 1 февраля 2003 года в небе над Америкой лишний раз наглядно показала живую связь всего происходящего на Земле и в космосе. А может, и впрямь трагедия «Колумбии» – это знак свыше? В первую очередь, конечно, – великой державе США, готовой выбросить сотни миллиардов долларов на уничтожение раздражающего её иракского режима с непрогнозируемым числом человеческих жертв и непредсказуемыми последствиями для обстановки на планете. И не прислушивающейся практически ни к чьему, отличному от американского, мнению.

Между прочим, Россию (точнее бывший СССР) тоже не обошли стороной космические трагедии, в той или иной мере связанные с геополитикой, идеологией, но несколько в ином измерении. Гибель трех космонавтов летом 1971 года из-за разгерметизации спускаемого аппарата только на первый взгляд представляется чисто технической проблемой. На самом деле эта трагедия имеет начало в далеком 1964 году, в разгар холодной войны. Тогда, еще на самой заре космической эры, и русские, и американцы посылали в космос не более двух человек на корабле – такие были ограниченные технические возможности. Шло сумасшедшее соперничество двух великих держав за приоритеты в космических программах. И вот в Советском Союзе узнали, что американцы готовят полет на орбиту экипажа из трех человек. Тогдашний коммунистический лидер Никита Хрущев немедленно потребовал от Главного космического конструктора Сергея Королева опередить американцев в этом начинании – послать в космос к предстоящей годовщине Октябрьской социалистической революции (до нее оставалось несколько месяцев) трех советских космонавтов. Далее, основываясь на различных сведениях, ставших теперь общеизвестными, можно предположить, что произошло примерно следующее.

– Это невозможно, – начал убеждать политика Сергей Павлович, – потому что для подобного полета требуется иной корабль, нежели у нас пока есть. Мы над таким работаем, но в столь короткие сроки он готов не будет.

– Ничего не хочу знать, – взорвался Хрущев. – Вы Главный конструктор, вы и решайте, как это сделать, но мы должны опередить американцев. Чтобы к празднику полетели три наших космонавта!

Удрученный Королев сразу же вызвал своих подчиненных – ведущих специалистов, которым рассказал о состоявшемся разговоре с лидером страны. И добавил:

– Я понимаю, что пытаться на старом корабле послать в космос трех человек – это безумие, но такая задача поставлена, и ее надо решать. Если у кого-то будут какие-то идеи, пусть самые невероятные – немедленно ко мне с докладом, в любое время суток.

И в какой-то момент к нему приходит некий инженер и говорит: «Сергей Павлович, я знаю, как решить проблему. Если снять с космонавтов защитные скафандры, то мы прилично сэкономим на весе и на объеме в нашем небольшом двухместном корабле. И за счет этого сможем разместить в нем третьего человека. Вот вам и выход!»

– Да вы что, – немедленно отреагировал Королев, – а как же проблема безопасности? Кто полетит без дополнительной страховки – без защитного скафандра?! Кто на это согласится?

(Дело в том, что до этого в СССР летали в космос на кораблях «Восток», который не имел системы мягкой посадки спускаемой капсулы, и космонавтам приходилось катапультироваться из нее на довольно приличной высоте. Естественно, они постоянно были в специальных защитных скафандрах, которые оберегали их от возможной разгерметизации корабля на этапе вхождения в атмосферу, а затем – и при спускании на парашюте с большой высоты уже вне корабля.)

– Я первый готов лететь! – ответил инженер.

Его звали Константин Феоктистов. И он действительно полетел в составе первого в мире космического экипажа из трех человек (еще командир корабля В. Комаров и первый космический врач Б. Егоров) на корабле «Восход» – впервые в истории советской космонавтики без скафандров. Да вдобавок и без обязательных до той поры катапульт, потому что нельзя было сделать в двухместном корабле три люка для катапультирования. Этим средством безопасности тоже пожертвовали, дополнительно разгрузив корабль ради третьего члена экипажа. «Восход» отличался от предыдущего «Востока» еще и тем, что имел мягкую посадку на Землю, и космонавтам не надо было покидать спускаемую капсулу, чтобы приземляться на парашютах. Но из-за отсутствия катапульт экипаж не имел средств спасения в случае аварии около двадцати секунд перед выходом на орбиту. Без скафандров, без катапульт – авось пронесет! И ведь действительно пронесло… Кто же мог предположить, что это русское «авось» самым страшным образом аукнется много лет спустя?!

А тот суточный полет, осуществленный даже на три недели раньше оговоренного Хрущевым ноябрьского политического праздника, прошел на редкость удачно. Он закрепил советские приоритеты в освоении космоса, вновь удовлетворил политические амбиции лидеров социалистического государства через космические достижения. И, удивительное дело, дальше (за исключением последующей миссии «Востока», когда полетели П. Беляев и А. Леонов и осуществили первый выход человека в открытый космос, но тут без них никак было нельзя) так и продолжили в СССР летать в космос без индивидуальных защитных скафандров! По одному, по двое, по трое – уже на принципиально новых «Союзах». Даже первый полет на станцию «Салют» проходил в безскафандровом режиме. Десять пилотируемых полетов состоялось с тех пор, и ни разу не возникало никаких проблем, напоминающих о такой важной, дополнительной системе безопасности космонавтов, как индивидуальные скафандры.