Валерий Шаров - Приглашение в космос

Но тут умер Сергей Павлович Королев. Потом разбился Владимир Комаров, затем последовала нелепая гибель при возвращении из космоса Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева – до журналистов ли, писателей или художников здесь?! И в советской космонавтике на долгие годы был поставлен крест не только на полете гуманитария, но и советских ученых. А ведь во второй половине шестидесятых большая их группа из Академии Наук СССР тоже прошла первичные медицинские отборы, и все они готовы были лететь в космос со специальными научными программами. Мечтали об этом. Но не полетели.

Серьезные научные эксперименты в космосе с участием самих специалистов стали осуществлять на своих челноках американцы. И именно они подхватили идею гуманитарного освоения космоса – правда, несколько в ином направлении, – подготовив полет школьной учительницы Кристы Маколифф. Она должна была провести в прямом эфире с орбиты несколько уроков по географии для своих учеников. Уверен, эти уроки со взглядом на нашу планету извне стали бы событием не только для США. Увы, и этому пионерскому проекту не суждено было осуществиться. Страшная катастрофа 28 января 1986 года на взлете космического челнока «Челленджер» – прямо на глазах сотен собравшихся на космодроме американцев (в том числе родителей и учеников Кристы) – унесла жизни всех семи членов того экипажа. Будто лишний раз напоминая землянам: они действительно вторгаются в совершенно новый, пока еще чуждый им мир, и если и впрямь хотят в него войти, то за это надо заплатить немалую цену…

И вот, три года спустя, в Советском Союзе появилась реальная возможность отправить в космический полет первого гуманитария – журналиста.

– Ты, конечно, решил ввязаться в эту авантюру? – услышал я по телефону печальный голос жены, которая в это время была с детьми в Москве и которой я восторженно поведал об удивительных космических делах.

– А ты как думаешь?

– Мы с мамой, как только начался этот шум вокруг японского полёта, и узнали об объявленном конкурсе, уже не сомневались… – почему-то грустно ответила жена.

Итогов творческого отбора еще не было известно, а я начал активную подготовку к следующему этапу – медицинскому отбору. Вера в свои силы – это, конечно, очень хорошо, но готовиться к любому испытанию следует серьезно. Потому, прежде всего, связался со старыми друзьями-биологами, которые в той или иной мере имели отношение к космическим проблемам и выяснил, какие наиболее серьезные тесты ожидаются.

– Пожалуй, самое тяжелое из этих проб, – услышал я от своего приятеля, бывшего научного сотрудника Института медико-биологических проблем (ИМБП) Министерства здравоохранения СССР Володи Цибульского, – центрифуга и барокамера. В первой предлагаются ускорения до 6 G – перегрузки, в шесть раз превосходящие обычные, земные. Во второй имитируется подъем на высоту около 5 тысяч метров. Подробностей не знаю. И еще довольно неприятная процедура – продолжительное вращение в специальном кресле «КУКа» для проверки вестибулярного аппарата. Его многие не выдерживают…

Центрифуга и барокамера меня не страшили – я много нырял на довольно приличные глубины в море, а небольшие перегрузки при разгоне самолета всегда вызывали особый восторг и желание увеличить их, – но вот обязательное кручение на загадочном кресле сильно насторожило. Я сразу вспомнил, как недолгое качание на обычных качелях, случалось, вызывало у меня головокружение и даже легкую тошноту. А тут – вертеться в кресле, специально придуманном для таких издевательств! Надо было что-то предпринимать. Но что?

Как профессиональный спортсмен в прошлом (мастер спорта по легкой атлетике), я знал, что специальными тренировками и упражнениями могу натренировать свои мышцы, могу укрепить связки или даже увеличить объем легких. Но как приучить себя к выворачивающим наизнанку неприятным вестибулярным реакциям? Помощь пришла оттуда, откуда я ждал ее меньше всего. От моей жены Гали, которая в школьные годы серьезно занималась горными лыжами.

– А ты попробуй упражнения горнолыжников – для быстрого спуска с горы, полного всевозможных поворотов и перегрузок, обязательно тренируют вестибулярный аппарат. Иначе на успех в этом спорте трудно рассчитывать.

– Ты знаешь, как это делается?

– Конечно, я же сама когда-то через все это проходила. Но процедура не-при-ят-ная.

И она показала замысловатые пассажи, которые надо вытворять со своим телом, чтобы без проблем спуститься с высоченной горы с бешеной скоростью. Сгибаешься в пояснице и правой рукой берешь себя за левую лодыжку, как можно ниже, а левой рукой – за правое ухо. Вот этот перехлест – левое за правое, а правое за левое – очень важен для максимальных нагрузок на вестибулярный аппарат. Затем с помощью ног начинаешь крутиться в сторону ноги, за которую взялся. Не менее двадцати оборотов. Остановившись, выпрямляешься и через секунд двадцать все повторяешь, сменив руки, ноги, уши и направление вращения. Дальше все зависит от твоих способностей и фантазии. Количество оборотов, вращений. Для усложнения задачи и для увеличения нагрузки на вестибулярный орган можно во время кручения медленно выпрямляться, отпустив ногу, и снова сгибаться во время движения. И так далее.

Первая попытка тут же, дома, едва не закончилась падением после выпрямления и остановки. Жутко кружилась голова, непривычно сильно билось сердце и даже слегка мутило… Но вскоре жители окрестного района Владивостока, рискнувшие в холодную осень выйти прогуляться на берег моря, с удивлением замечали странную человеческую фигурку в спортивной форме, сначала привычно занимающуюся физическими упражнениями, а потом вдруг после вороватого оглядывания резко наклоняющуюся и начинающую вытворять немыслимые движения. Или еще: я цеплялся ногами за перекладину и висел так вниз головой по нескольку минут кряду – готовился таким образом к невесомости. Бродячие собаки, натыкающиеся на меня в эти моменты, либо испуганно шарахались, либо начинали по-волчьи выть. При этом шерсть у них на загривке становилась дыбом.

Однако чуть ли не ежедневные тренировки стали приносить свои плоды. И к моменту официального извещения меня об успешном прохождении творческого конкурса и назначения срока приезда в Москву для прохождения амбулаторного обследования я уже совершенно спокойно крутился по четыре-пять минут – в разных направлениях, углах расположения головы и скоростях. Забегая вперед, скажу, что этот тест на вестибулярный аппарат и впрямь скосил львиное число участников первичного медицинского отбора. Я же во время трехминутного кручения в специальном кресле чувствовал себя подобно рыбе в воде.