Александр Данилов - Слово о современниках. Эссе, интервью

И. Я. Науменко вошел в историю белорусской литературы как яркий социальный писатель. Из его произведений выстраивается впечатляющая картина большого периода истории нашей Родины. Это художественное полотно неравнодушного человека, который многое повидал на своем веку и многое пережил, изведал и постиг. Но в своем воображении и восприятии навсегда остался вдохновенным юношей, радостным и безмерно счастливым оттого, что наконец-то закончилась война, а он так молод и у него вся жизнь впереди. Он всегда оставался ответственным, потому что рано понял, что есть в жизни много вопросов, решать которые за тебя никто не будет. И выбор свой он сделал давно и вполне конкретный, когда в неполных семнадцать пошел в партизанский отряд, чтобы с оружием в руках защищать свое понимание жизни и воли. Таким – с четким пониманием Добра и Зла, ясным разделением между защитой Родины и ее предательством – он шел по жизни до последних дней. Он всегда знал и свято чтил свои корни, всегда оставался белорусом и нес это высокое звание через всю свою жизнь с достоинством и честью. Таким Иван Яковлевич Науменко и живет в моей памяти…

Данілаў А. Н. Сацыяльная кампанента мастацкай творчасці І. Навуменкі // Матэрыялы Рэсп. навук. канф. «Творчасць Івана Навуменкі: славянскі, еўрапейскі, сусветны кантэкст», 2010 г., 16 лют. / НАН Беларусі. Мінск:

Право и экономика, 2010.

Трудно смириться с мыслью, что Николая Стефановича Сташкевича уже почти два года нет с нами. Настолько органично он вошел в культурную ткань суверенной Беларуси, а его научные работы, монографии, учебники, статьи, лекции и выступления, сам факт жизни и деятельности существенно повлияли и, я думаю, еще долго будут влиять на понимание многих актуальных проблем отечественной истории. 23 августа 2013 г. ему исполнилось бы 75 лет. Он родился в деревне Мокрое Быховского района Могилевской области в крестьянской семье, ему не было и трех лет, когда началась война.

Н. С. Сташкевич никогда не играл роль ученого – он им был, никогда не изображал себя лучшим, чем был на самом деле. Таким он и останется в нашей памяти – крупным ученым и гражданином, человеком обыкновенным и в чем-то особенным и неповторимым. А его действительно высокий авторитет ученого был рожден и поддерживался на протяжении всей жизни напряженным каждодневным трудом, безусловной природной одаренностью и лидерской харизмой. Ученый-энциклопедист, он был человеком и гражданином поистине общенационального масштаба.

Сегодня, когда я вспоминаю Николая Стефановича, перед глазами сразу встает образ классического хрестоматийного академического ученого или вузовского профессора из далекой послевоенной поры. Такой же – немножко неуклюжий, полноватый, в толстых очках, непременно с потрепанным портфелем в руках, до предела набитым книгами, по-юношески увлеченный наукой. И еще – его удивительная манера общения, желание объясниться ясно и доступно, внимательно выслушать собеседника, а уже затем продемонстрировать быструю и очень точную реакцию – искрометную, пламенную и емкую. При этом он мог быть порывист и крут, мог «завестись», как говорится, «с пол-оборота» и тогда уж держись. Зла, как правило, не помнил, никому по жизни не завидовал, на коллег не обижался. В нем постоянно жило неукротимое желание – найти новые факты и обязательно докопаться до истины.

Как это ни парадоксально звучит, но каждое время рождает свою версию истории. Н. С. Сташкевич был искренним приверженцем советской цивилизации. То время было насыщено великими открытиями и свершениями, событиями радостными и трагическими, которые, без всяких преувеличений, во многом определили нынешнее состояние мира и его далекую перспективу. Уже более двадцати лет прошло с тех пор. И чем дальше уходит то время, тем более значимыми представляются итоги более чем 70-летнего советского эксперимента. Хотя для истории – это всего лишь мгновение, вспышка чрезвычайно яркого озарения. Вполне закономерно, что интерес Н. С. Сташкевича как ученого был сконцентрирован на самых сложных этапах советской и постсоветской истории, не до конца проясненных ее моментах.

Н. С. Сташкевич

Николая Стефановича всегда интересовали истоки и сам процесс системных изменений, переходных состояний, когда общественная система переживала революции, проявляла качества нового состояния. Его пытливый ум исследователя был направлен на постижение движущих сил перемен и роли личности в историческом процессе. Сложный, а подчас и трагический выбор нового пути развития, ускоренение государственности в бывших республиках, а после распада Советского Союза самостоятельных странах стали предметом его неустанного научного поиска. До сих пор храню в памяти его положительную реакцию на мои монографии «Переходное общество: проблемы системной трансформации» (1997) и «Власть и общество: поиск новой гармонии» (1998), в которых с позиций социологической науки рассматривались близкие по тематике проблемы. Кстати, чтобы о чем-то судить, он всегда должен был прочитать текст и в оценках не кривил душой – говорил всегда то, что думал, в том числе и нелицеприятное. Но когда что-то ему нравилось, не скупился на похвалы. Сам был ученым самодостаточным.

Историк Н. С. Сташкевич всегда жил интересами страны, был осознанным государственником. Хорошее знание исторического прошлого давало ему возможность видеть далеко вперед. Его прогнозы развития политических процессов на постсоветском пространстве чаще всего сбывались, хотя и не всегда радовали. В нем жило постоянное стремление к философскому, социологическому и методологическому осмыслению происходящего. Подобная литература занимала практически третью часть его огромной домашней библиотеки. В лучших своих работах и выступлениях он сумел подняться над множеством фактов и создать свои или развить уже существующие и укоренившиеся в исторической науке концепции. И сегодня, когда широким фронтом развернулись междисциплинарные исследования белорусской государственности, а ученые стремятся прояснить историю возникновения этноса белорусов, изучить их культуру, национальные особенности, традиции, быт, понять истоки духовности и жизненной силы белорусского народа, они вновь и вновь обращаются к работам историка Н. С. Сташкевича.

Н. С. Сташкевич – ученый-борец. Взгляды, которые сформировались у него под влиянием учителей и выкристаллизовались в процессе многолетней исследовательской работы, он защищал яростно. Здесь для него авторитетов не было. «Перевертышей», пришедших в историческую науку с перестройкой, он категорически не принимал. Особенно был нетерпим к фальсификации истории Великой Отечественной войны, реабилитации коллаборационистов, которые добровольно пошли на службу к фашистским оккупантам. Каждую новую информацию или факт искажения исторической правды, ежедневно, как лавина, обрушивающихся на сознание людей, не мог принять спокойно и всегда аргументированно и строго научно давал свой исчерпывающий комментарий. Эти качества сполна раскрылись в период редактирования профессором Н. С. Сташкевичем 18-томной Белорусской энциклопедии.