Валерий Шамбаров - Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но здесь нам надо сделать отступление и более подробно коснуться вопроса о масонстве. Представления о нем бытуют самые разные: от безобидного «братства взаимопомощи и товарищества» до могущественной секты, правящей миром. Оно не является ни тем, ни другим. Истоки его следует искать в гностических учениях, появившихся почти одновременно с христианством – и выступавших противовесом христианству. Главное отличие состояло в том, что христианство отдает приоритет вере, а гностицизм – познанию, человеческому разуму. Однако он не атеистичен. В ряде подобных теорий фигурирует библейская легенда о «плоде познания», но расматривается она с позиций, противоположных библейским. Бог низводится до уровня «демиурга», ремесленника, к тому же злого, раз он не позволял людям трогать этот плод. А благим началом признается Змий. Важным источником «познания» стал и поиск тайной мудрости в оккультных учениях Древнего Востока, языческих мистериях.

Гностицизм взаимодействовал с различными религиями, и возникали секты манихеев, павликиан, богумилов, вальденсов, альбигойцев, каббалистические теории. Этими учениями заразился и рыцарский орден тамплиеров-храмовников, созданный для защиты Храма Господня в Иерусалиме, но скатившийся до дьяволопоклонства – и под «храмом» стали пониматься обретенные на Востоке сакральные знания. Орден был уничтожен, но с его историей оказался связан термин «вольных каменщиков», как бы призванных трудиться над строительством нового «храма».

Идеи гностицизма проникали в европейскую мысль, порождая всевозможные ереси. Они сыграли важную роль в процессах Реформации, когда те или иные учителя отвергали догмат веры и начинали переиначивать религию на основе собственного разума. Ну а воспользовались Реформацией круги крупного капитала – для низвержения монархий и захвата власти в Голландии, Англии. Однако в ходе первых буржуазных революций выяснилось, что радикальные секты – слишком разрушительная сила, способная выйти из-под контроля и обернуться против своих хозяев. Поэтому в XVII в. в Англии возникла другая форма теневых группировок, масонские ложи.

Краеугольным камнем их учений стал либерализм. То есть республиканство, «гражданские свободы», ослабление и подрыв устоев христианства, подмена его «просвещением». А истинным фундаментом масонства стали интересы мирового олигархического капитала. С одной стороны, для подобных кругов всегда оказывались выгодными либеральные «ценности» и «свободы». С другой – сам капитал становился мощным средством для пропаганды и достижения подобных целей.

Нет, масонство – не единая секта. Известны масоны-католики, православные, протестанты, иудеи, мусульмане. Но всегда «умеренные». Исполняющие религиозные обряды, как принятую формальность. А в глубинных слоях посвящений оказываются темные оккультные и гностические учения. И если французские масоны-якобинцы пытались внедрить культ «Высшего существа», строить «храм Разума», то это «существо» отнюдь не являлось христианским Богом. И в жертву этому «Разуму» лилась человеческая кровь на гильотинах. Масонство – ни в коем случае не «братство». «Вольный каменщик» действительно получает помощь от своих коллег. Но лишь до той степени, пока это нужно высшим иерархам. А отыгранная фигура без всякого сожаления отбрасывается – как было с российскими либералами, совершавшими Февральскую революцию. Масонство не монолитно. Существуют разные ложи, течения, весьма отличающиеся между собой по установкам, обрядам. Они могут даже враждовать между собой. Но вражда проявляется на нижних уровнях – а через высшие теневые круги структуры все равно остаются взаимосвязанными.

И особое внимание стоит обратить на орден иллюминатов. В переводе с латыни это значит – «просвещенные». Но не исключено и иное толкование: «люди света», «несущие свет», а «светоносный» – имя Люцифера. Орден был основан в Мюнхене в 1776 г. баварским евреем Адамом Вейсгауптом. Наверное, не случайно датой рождения ордена было выбрано 1 мая, магический «Мэй-дэй», Вальпургиева ночь. Орден ставил задачи уничтожения монархий, религий, институтов семьи и брака, слом всей традиционной морали. А также всеобщую глобализацию со стиранием государственных границ и национальностей. В отличие от других масонских организаций, иллюминаты широко привлекали женщин, считая их важным инструментом для осуществления своей деятельности. Все члены ордена обязаны были иметь клички. Вейсгаупт взял себе имя «Спартак» – отсюда и германские революционеры-«спартаковцы». А от праздника иллюминатов 1 мая пошел «День международной солидарности трудящихся».

После запрета ордена многие его члены эмигрировали в США, замаскировавшись под «протестантов», под «иудеев». Но и в Баварии он возродился. К нему принадлежал Парвус. Не случайно он начал издавать «Искру» именно в Мюнхене. Возможно, как раз на этой почве в 1902 г. произошел разрыв Парвуса с Лениным, который был принципиальным атеистом и отвергал все, что, по его мнению, напоминало «богоискательство». Однако если не удалось втянуть в орден Владимира Ильича, то это хорошо получилось с Троцким. К иллюминатам принадлежали также Ларин, Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Клара Цеткин. Есть подозрения относительно Крупской – подруги Люксембург и Цеткин. «Вольными каменщиками» различных лож являлись многие другие видные большевики – Бухарин, Зиновьев, Чичерин, Луначарский, Володарский, Середа, Ломоносов, Скворцов-Степанов, Петровский, Радек, Раковский, Рейснер, Горький. А Свердлов, например, к масонству не относился, но был связан с ним через брата Залмана (Зиновия), усыновленного Горьким, а может быть, и через Вениамина. Кроме того, Яков Михайлович был убежденным оккультистом, тайным последователем черных магических учений[199]. И не он один…

В свете этого можно призадуматься – а случайно ли большевистской пропагандой так настойчиво внедрялось понятие «жертв на алтарь революции»? Данный термин можно воспринять в переносном смысле, но ведь можно и в самом прямом. За успехи некие потусторонние силы требуют жертвоприношений. Не хочешь сам ложиться «на алтарь» – клади других. И нетрудно заметить, что многие преступления времен гражданской войны оказывались, по сути, иррациональными. Они не вписывались даже в жестокую логику «революционной целесообразности».

Зверства творились уже при Временном правительстве. Солдаты, возбужденные агитаторами, поднимали на штыки командиров. Крестьяне убивали помещиков и «кулаков», чтобы разграбить их собственность. Но это были стихийные эксцессы. Повального озлобления еще не было. Когда поход Керенского – Краснова на Петроград провалился, казаки и матросы после боя мирно общались друг с другом и приходили к выводу, что делить-то им нечего. И в других местах власть досталась большевикам при самом незначительном сопротивлении. Защищать Временное правительство никто не хотел, большинство населения восприняло переворот если не одобрительно, то равнодушно. Не зря же утверждение большевиков по всей России было назано «триумфальным шествием Советской власти».