Кунави Писатель - Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель

Я думал об этом, пока горела моя трудовая книжка. Я покинул один портовый город, который, впрочем, стал для меня слишком душным, шумным, большим… И гуляю теперь по другому. Страницы сгорели. Все, кроме последней, на которой напечатаны правила пользования сиим документом. Обложка так и осталась целой. Что было внутри? Ничего интересного… Шесть лет я проработал обычным клерком, меняя места работы примерно раз в год. Отовсюду меня уволили. Исключение составляют только первая и последняя работы, с которых я уволился сам по причине переезда: сначала из Нижнего в Санкт-Петербург, потом из Петербурга в Италию. Но клерк из трудовой книжки перестал существовать. Помимо этого у меня были и прочие работы и подработки, которых было не так уж и много, поэтому приведу их полный список:

– продавец в магазинах,

– мойщик посуды в ресторане,

– кухонный работник в сети быстрого питания,

– уборщик помещений и номеров в мотеле,

– разменщик монет в зале игровых автоматов и наладчик (непутевый) этих же автоматов,

– работник типографии,

– уборщик снега и кольщик льда на тротуарах (моя любимая),

– разнорабочий на ремонте квартиры,

– оператор на компьютере,

– курьер по городу,

– а также стендист на шести выставках.

Точных мест не называю. Разве только кто-то из моих бывших работодателей читает сейчас эти строки. Тогда передаю большой привет! Из всех этих мест меня тоже уволили. Где-то я проработал всего один день, где-то и целого дня не вышло. В таких случаев мне ничего не заплатили – просто я сам не пришел на следующий день на работу – получается, работал бесплатно. Впрочем, достаточно. Я не собираюсь описывать свою рабочую биографию. Ничего скучнее придумать невозможно.

Все!

Хватит!

Наработался!

Но это не значит, что я лентяй. Жизнь как таковая не предполагает безделья. Я люблю трудиться. «Трудиться», как можно понять из самого слова, – делать что-то трудное, прилагать усилия. Это и есть та деятельность, к которой должен стремиться человек. Что такое работа, все мы прекрасно знаем. Что я понимаю под трудом? Так называемое «возделывание собственного сада», то есть труд на своей земле, обустройство собственного дома, помощь соседям по улице… Творчество, любой вид творчества – труд в чистом виде. Но не все так просто. Труд имеет свойство превращаться в работу. Пример: писатели (художники, музыканты), связанные жесткими условия контракта, которые штампуют свои работы, как на конвейере. Они не трудятся, а работают. Точно так же обычные профессии могут быть трудом, если работа нравится и ты видишь в ней смысл или даже призвание.

Признаюсь, сам я пока не до конца разобрался в этом вопросе. Но хочу разобраться. Для этого я бросил свою последнюю работу, для этого бросил съемную квартиру, не сказав об этом ее владельцам – просто взял и исчез (заплатив причитающееся). Просто уж очень хотелось откуда-нибудь сбежать. Я и на работе хотел взять отпуск и не вернуться. Но это была лучшая работа в моей жизни. Сам удивляюсь, что это говорю. Для этого я отправился в Италию, чтобы провести следующие восемь месяцев – с марта по ноябрь – в небольшой деревне под названием Ламон в Доломитовых Альпах, работая волонтером в местной экологической организации, назовем ее «Гринписом», которая держит в Ламоне образовательный центр. В горах я никогда не был. И это тоже вопрос для меня. Но об этом дальше… На это у меня есть целая книга.

Я хочу досказать о символах… Если вы поняли, к чему я клоню… Все последние дни в Питере я бегал как сумасшедший, доделывая разные дела и готовясь к побегу. Идея сжечь трудовую книжку, чтобы никогда больше не возвращаться к работе, по крайней мере, таким образом, каким это было раньше, пришла мне в голову задолго до того, как я сжег ее в порту. Сначала я хотел сжечь ее сразу после того, как получу обратно: возле здания завода или на набережной Черной речки, где я обычно гулял в обеденный перерыв. Но на радостях поспешил уйти с работы. Потом я хотел сжечь ее возле своего дома, и когда уже вышел по делам, прихватив с собой книжку, то понял, что не взял зажигалку. Та же история с ключами от квартиры. Так как убегал я тайком, то ключи были со мной до последнего. Я хотел отдать их соседям, хотел бросить в почтовый ящик, но так получилось, что, сам того не желая, взял с собой в Италию и ключи, и трудовую книжку. И только сидя в порту понял, что эти два предмета и были символами моей несвободы! То, что мертвым грузом сковывало меня в Санкт-Петербурге все пять лет, что я там прожил.

Я работал, чтобы оплачивать квартиру – арендная плата съедала почти половину зарплаты. И не мог бросить квартиру и работу дольше, чем на отпускные две недели, ведь потом пришлось бы заново искать и то и другое – нет занятия хуже! Замкнутый круг. Будь у меня свой дом, я бы хоть что-то зарабатывал. А так, считай, работал почти задаром, перекладывал деньги из одного чужого кармана в другой. В этом ли смысл жизни? Сколько раз я пытался изменить ситуацию, но иногда бывает проще собраться в путешествие в другую страну, в другой мир, чем переехать с одного адреса на другой в пределах одного города или найти новую работу. Конечно, никто меня не отпускал. Для этого пришлось сбежать.

Ключи от квартиры я утопил в бирюзовых водах венецианской лагуны несколькими часами ранее, когда плутал по городу и вышел на Сан-Марко. Бросил в воду между двух черных гондол, которые – по Вайлю – точно как гробы. Один символ похоронил. Со временем (это произойдет довольно быстро) соленая морская вода разъест металл и от ключей не останется и следа – только мои воспоминания о них. Второй символ пусть и не сгорел целиком – главное было уничтожено: записи моей «трудовой» истории: кем, где, когда, как долго, почему, печати-подписи.

Остатки трудовой книжки я не стал бросать в воду, чтобы не увеличивать мусор, которого в лагуне и без того хватает, а свернул в трубочку и воткнул в отверстие в одном из металлических столбиков с открытым верхом, установленных вдоль причала. Так что со временем, после двух-трех дождей, книжка обязательно истлеет. Похоронил второй.

Уже после, насладившись действом и надышавшись ветром, уходя из порта дальше по направлению к Пьяццале Рома и железнодорожному вокзалу (по пути там, кстати, отделение полиции – эмигрант!), смотря на растущие вдоль набережной деревья, я поймал себя на мысли, что было бы во много раз более символично (раз уж речь идет о символах) закопать ключи и остатки трудовой книжки под одним из этих деревьев, положив предварительно для сохранности в полиэтиленовый пакет, запомнить, под каким именно, сосчитать шаги, может быть, даже нарисовать карту, чтобы знать, куда бы меня ни занесло мое путешествие в поисках свободного труда, что есть город на земле, в котором хранятся символы моей несвободы. И город этот – Венеция. Город, вольнодумству жителей которого на протяжении всей его истории завидовали другие города и даже целые страны, а теперь освободивший и меня. Это давало бы мне возможность всегда вернуться в этот город, отыскать этот пакет под отмеченным на карте деревом и взглянуть на цепи и на бухгалтерскую книгу, которые когда-то сковали меня и от которых я наконец освободился. В голову пришла еще более странная мысль: а может быть, и вовсе не стоило сжигать трудовую книжку, ведь куда более символично было бы посмотреть на даты-названия-места-печати-подписи, чем на пустой документ лишь с одним уцелевшим листом.