Александр Дым (LightSmoke) - Насилие.ру

Глубокая неудовлетворенность находила выход и во внутренних конфликтах, сильно разлагающих группы, и в межгрупповых столкновениях, когда выплескивалась накопившаяся агрессивность.

В документах Государственного архива Российской Федерации первые упоминания о массовых драках между группами заезжих рабочих относятся к 1953–1954 годам.

В сентябре 1953 г. в поселке Липки Дедиловского района Тульской области вспыхнула массовая драка между молодыми рабочими строительного управления «Тулшахтострой» и рабочими «Тулшахтостроймонтаж», закончившаяся не только обычным погромом, избиениями, но и стрельбой.

Буквально с самого начала кампании по вербовке молодежи на освоение целины в ЦК КПСС стала поступать информация о конфликтах новоселов и их стычках с местным населением. Весной 1954 г. в совхозе «Казцик» Шостандинского района Акмолинской области произошла стычка между прибывшими комсомольцами и местными рабочими, закончившаяся поножовщиной и смертью одного человека.

Уборочная страда 1954 г. – опять пьяный дебош, массовая драка с поножовщиной, в результате милиционерам на станции Купино Омской железной дороги пришлось применять оружие.

В середине 1955 года серьезные беспорядки в совхозе «Пятигорский» Акмолинской области Казахской ССР, в июле 1956-го – беспорядки среди армянских рабочих, ехавших на уборку в Кустанайскую область, из-за отсутствия продуктов на станции Оренбург, в ноябре – декабре 1957 – погромы на станциях, организованные учащимися техникумов, возвращавшимися с уборки хлопка в совхозах Узбекской и Казахской ССР.

Уборочная страда 1958 года – и снова драка с участием около четырехсот человек в городе Тайга Кемеровской области, погромы и массовые драки в Комсомольском районе Сталинградской области, убийства и поджог барака в Кытмановском зерносовхозе Алтайского края, пьяная драка между прибывшими на уборку шоферами и местным населением в селе Астраханка Новочеркасского района Акмолинской области.

И повсеместно причинами служили – полное равнодушие к молодежи и сезонным рабочим, к их даже самым скромным нуждам и требованиям. Люди, по приказу которых десятки тысяч бросили свои дома и занятия и направились в полную неизвестность, не смогли не только мало-мальски организовать их жизнь, но даже обеспечить работой.

Кульминацией «новостроечных» беспорядков явились события в Темир-Тау в 1959 году. Туда на строительство Карагандинского металлургического завода из разных республик СССР прибыли тысячи молодых ребят в возрасте 17–20 лет. Но и здесь не было ни достаточного числа палаток, ни элементарных удобств, не было не только белья, рабочей одежды, но и питьевой воды; отвратительно работала столовая; негде было помыться и постирать. И вдобавок опять-таки не был подготовлен фронт работ для такого количества рабочих рук, рабочие вынужденно бездельничали, а зарплата в результате оказывалась значительно ниже прожиточного минимума.

Но в беспорядках в Темир-Тау была важная особенность – своеобразным катализатором здесь стала группа молодежи, приехавшая из мест заключения. Именно они очень скоро стали вожаками, «навязывая остальным стандарты подчинения неформальной групповой иерархии и законам круговой поруки». В результате в Темир-Тау объектом прямой и непосредственной агрессии стало местное начальство, а в насильственные действия была вовлечена не отдельная конфликтная группа, а население целого поселка.

И когда в очередной раз после работы в палаточном городке не оказалось воды, толпа молодых рабочих, подстрекаемая криминальным «ядром», направила свои действия против органов власти.

Толпа двинулась к городскому отделу милиции, перевернула и разбила милицейскую машину, забросала горотдел камнями и палками и устроила настоящий погром.

К утру 2 августа волнения улеглись, в городок приехали управляющий трестом «Казметаллургстрой» и секретарь горкома КП Казахстана. Они провели собрание, выслушали замечания и требования рабочих и пообещали «принять меры».

А вечером того же дня беспорядки вспыхнули с новой силой из-за того, что в палаточный городок привезли розовую воду (может быть, от марганцовки). Толпа возмутилась, и, возглавляемая стихийно выдвинутыми лидерами, двинулась к милиции. Здание милиции охраняли солдаты, которые стали стрелять в толпу, правда, стреляли холостыми, и нападавшие ворвались на первый этаж и устроили погром. В 12-м часу ночи большая толпа окружила и разгромила здание треста «Казметаллургстрой», а потом совершила налет на универмаг. Теперь руководили «процессом» уголовники, и задача восстановления справедливости была забыта. Прежде всего люди с криминальным прошлым рвались поквитаться с представителями власти. В результате десять человек из нападавших были убиты и пять ранены; ранены одиннадцать солдат и работников милиции. Кроме того, был разграблен склад взрывчатых материалов, захвачены винтовки, взрывчатка, разграблены палатки на городском рынке, подожжены столовая и овощной ларек.

3 августа беспорядки продолжались, толпу удалось разогнать только к 12 часам дня. И в этот день потери были очень значительны. Всего в сражениях 3 августа получили ранения 109 солдат и офицеров, в том числе 32 – из огнестрельного оружия. Среди участников беспорядков были убиты 11 и ранены 32 человека. Органы милиции задержали 190 человек, подавляющее большинство – недавно прибывшие на стройку рабочие, около половины – члены ВЛКСМ…

Еще менее управляемыми были временные коллективы, попадавшие на целину или на новостройки по мобилизации через военкоматы, по направлениям фабрик и заводов (обычно на уборку урожая), команды военнослужащих, использовавшиеся на сельскохозяйственных и строительных работах. Особенно отличались рабочие, завербованные для работы в неосвоенных районах по так называемому организованному набору рабочей силы (оргнабору), среди которых были люди с криминальным прошлым.

И, конечно, причины повышенной конфликтности военных были те же, что и у новостроечных рабочих, – прежде всего нечеловеческий, совершенно неустроенный быт, очень низкая профессиональная подготовка руководящего состава и их самодурство, полное отсутствие заботы о людях. Постепенно нарастающее раздражение переходило в озлобленность и агрессивность, которые обрушивались на местное население с завидной регулярностью. В городе Чарджоу, например, пьяный конфликт солдат танкового полка с учащимися фельдшерского училища привел к побоищу, в котором пострадали 17 человек. По такому же сценарию с погромами и увечьями солдат и местного населения проходили волнения в Горьком в сентябре 1953 года; в селе Уречье Слуцкого района Бобруйской области в октябре того же года; в Перми – в августе и в Кяхтинском районе Бурят-Монгольской ССР – в декабре 1958 года.