Анатоль Ливен - Анатомия американского национализма

Но это первое впечатление тем не менее не совсем соответствует истине. Некоторые горькие уроки Вьетнама глубоко проникли в американское общественное сознание. В 2003–2004 годах кровь и хаос последствий победы в Ираке оживили их. Однако за те два года, которые прошли после 11 сентября 2001 года, они были в значительной степени стерты подъемом основанного на мифах национализма, с которым было очень трудно спорить. Воспоминания о Вьетнаме находились под спудом не очень долго, но этого времени было достаточно, чтобы втянуть Америку в войну в Ираке 212.

Решающее значение для понимания того, как Америка поступила с наследием Вьетнама, как это отражается на США в настоящее время и как отразится в будущем, имеет такая политическая фигура, как Рональд Рейган 213. С одной стороны, внешняя политика Рейгана показала, что он и большинство членов его администрации были полны решимости не вступать ни в какие серьезные конфликты, понимая, с каким осуждением большинство американцев отнесется к ведению широкомасштабной войны. Так что в корне неверно считать Рейгана поджигателем войны, как это обычно делают политики левого толка 214.

Ключевой особенностью администрации Рейгана, как и американских правящих кругов, сил безопасности и военно-промышленного комплекса, как это будет показано в главе пятой, является стремление быть «милитаристами, но не агрессорами». В своей риторике Рейган как «великий переговорщик» был, однако, превосходным реставратором основных мифов американского национализма, утративших свой прежний блеск после Вьетнамской войны. Без сомнения, это случилось так еще и потому, что он сам в них беззаветно верил, особенно в непогрешимость Америки, в то, что Америка готова творить добро и является средоточием человеческой свободы и прогресса. Он «искренне и твердо верил в миф об американской исключительности» 215. Как превосходно сказал Гарри Уиллс, Рейган был «демагогом, просто пустышкой для черни» 216.

«Микстура», которой Рейган потчевал нацию, превосходно подбадривала американцев, которые тяжело переживали и поражение во Вьетнаме, и жесткие политические разногласия в стране, и Уотергейтский скандал, и иранской кризис с заложниками. Но самым важным ингредиентом этой «микстуры», по словам Вудворда, стало «утверждение» Рейганом национальных мифов Америки. Он смог так осуществить это, что не только подбодрил, но объединил большинство американцев. Добродушие Рейгана, его актерское мастерство, а также то, что он искренне отождествлял себя со своей страной и земляками, помогли ему сделать больше для объединения народа, чем это удалось Джорджу Бушу, который предложил американцем ту же «микстуру», но в значительно более резкой форме.

В своей блестящей статье 1982 года «Ремонт и техобслуживание общественных мифов» (The Care and Repair of Public Myth) Уильям Х. Макнейл рассмотрел классические американские мифы о превосходстве и доброжелательности и отметил, что «сегодня никто, пожалуй, не сможет вновь утвердить эти дискредитированные понятия, несмотря на то что общественная риторика часто намекает на их существование, не говоря об этом напрямую. У политиков и журналистов выбор, и в самом деле, невелик, так как бросается в глаза отсутствие должным образом переработанных и восстановленных национальных и международных мифов» 217.

Этот отрывок дает представление о том, за что должен нести полную ответственность Рейган, да и, по сути, те, кто голосовал за него. В конце концов, они избрали его отчасти именно потому, что ему так хорошо удавалось восстанавливать их мифы о своей стране, в том числе и веру в то, что война во Вьетнаме была благородным крестовым походом 218. В результате, хоть американцы интуитивно и понимают, что вьетнамский тяжелый опыт не следует повторять ни в коем случае, они, по сути дела, не извлекли из этого опыта никаких более серьезных уроков. Именно поэтому в наше время и оказалось возможным «вновь утвердить эти дискредитированные понятия».

Одна из причин заключается в том, что, хотя война во Вьетнаме была ужасным опытом для тех американцев, которые там воевали, их было не так уж и много. Кроме того, как уже отмечалось выше, в отличие от европейских и азиатских войн, а также в отличие от вьетнамцев в этом отношении, на американцев у себя в стране война фактически не повлияла: «Ощутимых последствий катастрофы в Юго-Восточной Азии для большинства американцев, кажется, практически не было» 219.Этого личного опыта участия в войне, безусловно, не было ни у самого Рейгана, ни у Джорджа Буша и остальных членов его администрации (2000–2004 года). Хотя все они были призывного возраста во время войны во Вьетнаме, но по каким-то причинам не служили.

С другой стороны, однако, боль, причиненная войной во Вьетнаме, была слишком глубокой, чтобы о ней говорить только на таком уровне (ни больше ни меньше): «гибель национального бога» и национальной религии американской непогрешимости, добропорядочности и дарованного Богом успеха. У американцев в глубине души, на подсознательном уровне, существовало опасение, что без этих верований и сам конституционный национализм США также может увянуть и скончаться. Таким образом, следовало подобрать и восстановить по кусочкам низвергнутое национальное божество и вновь воздвигнуть его на пьедестал 220.

Интересно, что и Макнейл в своем эссе и Джон Гельман в своем увлекательном исследовании американских литературных и кинематографических подходов к проблеме Вьетнамской войны призывают переформулировать американские мифы на новой основе: более прогрессивной, честной и нравственно смелой. Ни один из них, однако, не предполагает попытки обойтись вовсе без национальных мифов 221. Очевидный поствьетнамский вестерн «Джози Уэйлс – человек вне закона» (1976 год, режиссер и исполнитель главной роли – Клинт Иствуд) также можно рассматривать как попытку залечить раны войны, соединив голливудские западные традиции с новыми духовными и социальными отношениями, чтобы создать более гуманную, открытую и поликультурную американскую мифологию 222.

Возможно, такое многонациональное общество, как Америка, имеющее такое резкую культурную разнородность населения (причем ее многонациональность постоянно растет как за счет продолжающегося процесса иммиграции, так и созидательных и разрушительных скачкообразных изменений в капиталистических характеристиках общества), на самом деле не может существовать без общераспространенных мифов и основанного на них мощного конституционного национализма. Таким образом, даже когда были подавлены воспоминания о Вьетнаме, другие процессы в американском обществе и культуре способствовали распространению смягченных, бесконфликтных, имеющих наименьший общий культурологический знаменатель вариантов американских националистических мифов и истории. Основанием для этих вариантов стало проецирование современной формы американского «символа веры» на ее прежние формы 223.