Константин Нивников - Трактат о воспитании. Поколение уродов

Помню, как я, будучи студентом, искал материалы по интересующей меня теме. Хорошо, что я учился в Москве. Записался в библиотеку политехнического института – там ничего не нашел, записался в ГПНТБ. Там было все. Более того, когда выяснилось, что книги, которую я хотел получить, в библиотеке не оказалось, мне предложили сделать заказ, библиотека на основании моего заказа могла купить эту книгу в Штатах, где она была издана и месяца через два я смог бы получить ее и пользоваться ее. Брать книги с собой было нельзя, но можно было тут же заказать копию интересующих меня страниц из этой книги. Заказать печать всех страниц сразу в один день было нельзя, но по частям я мог напечатать книгу полностью, стоимость листа была, кажется, 2 копейки, так что печать любой книги была доступна практически любому желающему. Тогда меня эта система очень впечатлила. Но пользоваться ее могли только те, кто жили или учились в Москве. На периферии все было намного хуже.

Конечно, мне жаль, что мое поколение смогло воспользоваться возможностями Интернета слишком поздно, но зато, казалось бы, как повезло нынешним молодым людям, которые все это имеют, которые должны были бы быть просто все вундеркиндами. Ведь у них есть все, у них есть возможность пользоваться любыми источниками, при этом, не выходя из собственной квартиры. О таком мы не могли даже мечтать. Самое удивительное, что этот самый Интернет, его возможности привел к тому, что многие молодые люди не знают элементарных вещей.

Этот вывод кажется парадоксальным, тем не менее, это именно так. Дело в том, что возможность легкого получения информации практически по любому вопросу отражается на мотивации глубокого изучения любого предмета – зачем себя утруждать, если при необходимости эту информацию можно получить, когда она понадобится. Этот момент очень важен.

Если у вас на полке лежит книга, которую вы можете в любой момент взять и прочитать, это может быть причиной того, что книга никогда не будет прочитана, во всяком случае, вы не будете спешить ее прочитать. А вот если у вас на короткое время оказалась редкая книга, которую нигде не найти, то книга с большой долей вероятности будет прочитана и прочитана очень быстро.

В Тбилиси я был записан в прекрасную библиотеку Тбилисского Окружного Дома офицеров (ТОДО). Для меня, школьника, выбор книг был огромен. Вся русская классика, зарубежные авторы – Ремарк, Кронин, Хемингуэй, Моруа, Бель. Уже тогда во второй половине 60-х годов, в Союзе начался книжный бум. Многих авторов, особенно зарубежных, достать было невозможно, но можно было взять эти книги в библиотеке. На популярных авторов была очередь, надо было записываться, и выдавали книги этих авторов на две недели. В число этих авторов входили Конан Дойль, Дюма. Я никогда не записывался на этих авторов, меня вполне устраивали, авторы, которых я брал свободно. Еще были книжные журналы – «Иностранная литература», «Москва», «Нева», в которых печатались – Базен, Стейнбек, Булгаков, в «Науке и жизнь» с удовольствием читал Павла Нилина о Бурденко. Журналы чаще всего приносила старшая сестра и на очень короткий срок, поэтому они прочитывались в первую очередь и очень быстро. Сестра брала книги, в основном, в публичной библиотеке, там выбор книг был просто громадный, но читать их можно было только в читальном зале, но читальный зал в выходные дни не работал, сестра договаривалась с библиотекаршами, брала их вечером в пятницу и утром в понедельник возвращала.

Как-то она принесла мне книгу еще дореволюционного издания «Пол и характер» Вейнингера, как всегда на два дня, читать было сначала не привычно, с ятями, и текст – не художественная литература, но читал я довольно быстро и смог одолеть ее за выходные. Потом в конце 80-х эта книга была переиздана и свободно продавалась. Я ее купил, все думал перечитать, но тут как раз этот фактор доступности и сыграл свою роль. Я ее перелистал, и она уже мне не показалась такой интересной. Каждая книга должна быть прочитана в свое время, и, если она в свое время не была прочитана, потом ее чтение никакой пользы не принесет.

Я хорошо помню свое детство, которое прошло в маленьком городке. Отец был военный, мы часто переезжали, неоднократно меняли жилье и я хорошо запомнил те дома, квартиры, в которых жили, но большая часть времени у нас проходила на улице. Военный городок, лес, речка, озеро, до которого было семь километров, – все было наше. Дверь нашей квартиры никогда не закрывалась на замок, да и замка я не помню. На ночь родители закрывали дверь «на крючок», который только символически держал ее. А еще в памяти от детства осталось чувство полной свободы и ощущение того, что весь мир, громадный мир вокруг тебя – это твой мир. Тогда в своих мальчишеских компаниях мы учились самостоятельно жить, принимать какие-то решения, и уже тогда начинал формироваться наш характер.

Нынешние пацаны, особенно в крупных городах, лишены всего этого. Никаких мальчишеских компаний, все под строгих контролем родителей, чаще всего матери или воспитательниц, которые всегда рядом. Опасно отпускать детей одних гулять на улицу – случаи пропажи детей сегодня не редкость, в садик и даже в школу дети, и уже довольно взрослые, тоже ходят вместе с родителями. Невольно в голову приходит вопрос, а что за такое «демократическое» общество мы создали, в котором улица представляет опасность для ребенка. Опасность кругом. Ребенок не может просто выбежать из подъезда своего дома на улицу, он рискует оказаться под колесами автомобиля, опасность в соседе, который без намордника выводит гулять громадного пса – «да он не кусается», понятно, что хозяина, который его кормит, он не укусит, а как он поведет себя возле незнакомого – никто не знает, даже тот же хозяин. Опасность в бомжах, которые бродят возле вашего дома, в «нелегалах», а еще – в маньяках, преступниках, для которых нынешние демократические времена, просто рай земной.

Действительно, ребенка нельзя оставлять одного. И то, что у нас такое общество – виноваты мы, и виноваты, в первую очередь, перед нашими детьми, которых мы лишили детства, нормального детства. Мы вдруг осознали, что кроме нас наш ребенок никому не нужен, и, боясь его потерять, мы оградили его от окружающего мира, своим вниманием, стенами своей квартиры. Ребенок оказался оторванным от своих сверстников, от всего общества, от всего мира. Мы посадили его в клетку и пытаемся заменить ему – игрушками, компьютером – то, чего его же и лишили. Постоянно присутствуя в жизни ребенка, контролируя его, с одной стороны мы привыкаем к нему, как к любимой игрушке, с другой стороны мы неизбежно растим человека, которого трудно будет назвать нормальным человеком. Потом, когда он вырастит и возненавидит нас – не удивляйтесь, мы сами во всем виноваты. Создавая это общество, общество потребления, при этом уничтожая то предыдущее, мы не думали о том, каково в этом новом обществе будет нашим детям, мы думали только о себе.