Юрий Мухин - Дуэль с нечистой силой

«Шли гуськом, друг за другом. Впереди – бывший дантист из Гомеля Соломон Хаскин, отдавший всю свою предыдущую добычу семье тридцатилетнего сына. Тот, не найдя работы в конструкторских бюро Тель-Авива, пребывал в душевной депрессии, не хотел больше бороться с временными трудностями и отказался даже пойти с отцом за картошкой.

Вторым шел доктор биологии, бывший лауреат Государственной премии Исаак Гроссфогель, обладавший, видимо, очень обширными знаниями, ибо пробиться в СССР с такой фамилией на самую вершину карьерной пирамиды мог лишь настоящий гений. Все случившееся с ним здесь, в Израиле, он воспринимал как истинный ученый, видя причину не в человеческой глупости, а в действии объективных законов развития общества. Набег на картофельное поле был для него игрой, веселым приключением, о котором он собирался рассказать в письме своему старому другу академику Скрябину.

Жена Исаака Гроссфогеля Мария Аркадьевна, наоборот, не хотела рассказывать об этом мероприятии. Зачем расстраивать близких. Для нее эта ночная вылазка была отнюдь не игрой и имела сугубо прагматическое значение. Четырех, запланированных ею, авосек картошки должно было хватить на три недели, что даст возможность сэкономить не менее тридцати шекелей, или десяти долларов. Волновал лишь тот факт, что эту молодую картошку придется выкапывать прямо из земли. А Мария Аркадьевна была пианисткой и до самого отъезда выступала с сольным номером в концертах с известными артистами…

Четвертым шел бывший майор алма-атинской Госавтоинспекции Михаил Танчин, позже всех нас приехавший в Израиль, всего лишь три месяца назад, и все еще не утративший надежды устроиться если не «по специальности», то хотя бы ночным сторожем…

За Танчиным семенила, никак не попадая «в ногу», Клара – одинокая сорокалетняя женщина, давно уже махнувшая рукой на личную жизнь и все свои силы бросившая на изучение иврита… В отличие от многих из нас, она могла бегло поговорить с любым израильтянином и на собеседованиях с хозяевами фирм удивляла их знанием языка. Однако должности до сих пор не получила. Ей вежливо на изысканном иврите объясняли, что в Израиле сейчас переизбыток фармацевтов и вряд ли в ближайшее время появится вакансия…

Шестой шла Иришка – моя жена. Окончив институт киноинженеров, она участвовала в разработке аппаратуры, с помощью которой снимались многие отечественные фильмы…

Замыкал шествие ночного десанта автор этой повести, в недавнем прошлом корреспондент газеты ЦК КПСС «Советская культура»».

Так что проблема с русским быдлом за границей, конечно, есть. Тут Комова, безусловно, права. (Кстати, книга Пологонкина называется «Такие разные евреи»). Но вернемся к тексту Комовой.

«Ну, противны вам жиды – «пассивное баранье стадо», так, может, нравится израильская армия? Дерутся, как тигры, за двух своих солдат – сотни уложат. «Только не трогай!» Аль они тоже не умиляют? А чего так? Ах, да – жиды!

Ну, об этом можно писать и говорить долго, но на эту тему уже не хочется. К тому же вы «известный» в определенных кругах «публицист», а я простая пенсионерка ».

Был бы рецензент хотя бы с признаками ума, то ему можно было бы попробовать объяснить, что данное противопоставление в рецензии к книге «Евреям о расизме» совершенно не уместно, поскольку в книге как раз и рассматривается вопрос, почему сионисты сегодня легко и даже с удовольствием убивают тысячи мусульман в виде мести за двух взятых в плен евреев, а во Второй мировой войне не убили ни одного немецкого фашиста – не мстили за сотни тысяч убитых фашистами советских евреев? Почему в те годы сионисты убивали англичан, боровшихся с Гитлером? Вот Пологонкин описал случай, когда они с приятелем беседовали в израильском кафе, которым владел старый, еще палестинский еврей.

«Говорят, что Гитлер, направляя генерал-фельдмаршала Роммеля с его войском в Северную Африку, – продолжил Арнольд, – планировал и захват Палестины. Решающую же битву с англичанами Гитлер намечал провести возле Меггидо.

И вдруг прислушивавшийся к нашему разговору на непонятном ему языке хозяин кафе уловил имя «Гитлер», немного помолчал и произнес:

– Хитлер, Хитлер, «хикину ло кан».

– Что он сказал? – спросил Арнольд, думая, что неправильно понял слова старика, и с недоумением посмотрел вокруг, потом на хозяина кафе, и тот снова повторил:

– «Хикину ло кан».

На этот раз Арнольд повернулся к молодому солдатику из новых репатриантов, сидевшему за соседним столом, и переспросил:

– Что он сказал?

Солдатик, тоже, видимо, не поверивший своим ушам, смущенно перевел:

– Он сказал: «Гитлер, Гитлер, мы ждали его здесь».

Но у меня не тот рецензент, который способен понять, о чем написано в приведенной выше цитате, посему перейдем к следующей его мысли.

«Да, по поводу евреев в СМИ.

Часто смотрю интересную передачу и совсем не думаю, русский он или еврей?

Но если задуматься, скажу – они мне нравятся. Симпатичные, умные, прекрасно говорят, интересно рассказывают.

Обожаю Дмитрия Крылова («Непутевые заметки»). Или он тоже еврей? В списке его не было. А вдруг?»

Должен сказать, что восприятие телевидения зависит от степени умственного развития зрителя. Скажем, дураку палец покажи, и дурак будет счастливо смеяться, а вам, Комова, даже не палец, вам целого Крылова показали, как же вам это может не понравиться?

Далее рецензент пишет.

«На прощание могу вам пожелать успехов в вашем «благородном» деле. И для большей известности издайте 30-томник. Первые 29 томов и до последней страницы 30-го переведите все Талмуды, Торы и чего там у них еще, а на последней странице напишите – ненавижу жидов. И подпись Мухин-Навознов».

А что, Комова, вам действительно поручили написать, что даже 30 томов с описанием Торы и Талмуда все равно останутся смердящим навозом, или у вас это нечаянно получилось? М-да…

Ну, и конец рецензии.

«А мусульмане вас часом не беспокоят? А зря! Мусульманский экстремизм, терроризм уже не прогноз, а реальность. А почему Коран не поразбирать? Про верных и неверных, чистых и не чистых, не покритиковать пророка Муххамеда, они же тоже обрезанные. Страшновато? Боязно? Да, они с вами церемониться не станут: натянут глаз на ж… или пояс шахидский под задницу. Хоть они книг в своей массе и не читают, но знают, кто и где про них слово молвил.

Копию письма я отправила в “Комсомольскую правду”».

Ругательство «глаз на ж… натянуть» чрезвычайно редкое, я, пожалуй, последний раз его слышал в ранней юности, когда приходилось сталкиваться с околоуголовной средой. Потом, даже в среде работников металлургического завода, не приходилось слышать ничего подобного, хотя ругательствами в цехах никто не стеснялся. Все мои знакомые работники технических библиотек такого ругательства точно не знали, если вообще знали, хоть одно ругательство из уголовной среды. Правда, учителей географии среди моих знакомых не было.