Виктор Воронов - Пригоршни из туесков памяти. Части первая, вторая и третья

В те времена бытовало обидное слово «де-рев-ня», произносимое свысока и как бы подчеркивающее превосходство всего городского.

Нам всем хотелось быстрее вырваться из села в другую, такую интересную, как нам казалось по кинофильмам и книгам, жизнь.

Теперь с годами осознаёшь, сколь наивными были наши представления и какими иллюзиями мы себя питали.

В то же время, оглядываясь назад, понимаешь, что этот юношеский порыв делал и доброе дело. Он заставлял всех нас учиться, овладевать профессиями и находить своё место в жизни. Об этом часто говорили и моя мама, и наши учителя.

Хотя мы и стеснялись того, что «из села Черемхово», но в спорах со сверстниками яростно доказывали, что не хуже других, в том числе и городских.

…И вот я уже объездил немалую часть нашей страны – бывал на Дальнем Востоке, на Севере, в Средней Азии, на Черноморском побережье, на Каспии, в Прибалтике и Белоруссии, на Украине, в Молдавии и многих других прекрасных уголках и закоулках нашей большой Родины, которую мы все вместе с гордостью раньше называли СССР.

Удалось побывать в более двадцати странах мира и на разных континентах, искупаться во многих морях и океанах, посмотреть ряд «чудес света» и многие другие достопримечательности.

Но вот с годами почему-то это наше село– Черемхово, наша «малая Родина», утопающая по весне в белых зарослях цветущей черёмухи, становится всё роднее и милее, и сюда тянет и тянет, хотя его, по-прежнему, нет ни в одном географическом атласе страны…

Мы всегда её звали «тётя Поля». И хотя перед нашей поездкой в Черемхово мама несколько раз напомнила мне, что, наверное, удобнее было бы её звать Полина Фёдоровна, я при встрече и в этот раз обнимал и шептал ей «Тётя Поля!».

Святой человек Васильева Полина Фёдоровна – вдова солдата страшной войны, оставившей её с сыном одну, так и не дав ей времени побыть женой. Именно к ней так подходят слова известной песни: «Шинели не носила, под пулями не шла. Она лишь только мужа – народу отдала…».

В то лето 1951 года, маме, выпускнице Читинского пединститута, выделили для жилья старый домик напротив такого же старенького домика тёти Поли. Так начались соседские отношения, которые переросли в крепкую дружбу.

Люди после тяжелейшей и кровавой войны, оставившей сиротами более половины села, жили нелегко, бедновато, но с огромным желанием трудиться и надеждой сделать жизнь лучше, «вывести в люди» своих детей и внуков.

Тётя Поля угощала нас с бабушкой и братьями, когда мы иногда в воскресенье приходили к ней в гости, незабываемым лакомством – «парёнками». Она их готовила в русской печке из брюквы, и они были слаще конфет, которых в те годы было ещё очень мало.

А ещё у неё были вкусные наваристые деревенские щи. Мы с братьями и бабушкой располагались рядком в её тесной, но всегда чистой, с добела начищенными голиком с дресвой некрашеными полами избёнке и ели их деревянными ложками из небольших мисок.

Наша бабушка, Серафима Никифоровна, и тётя Поля подружились с первых дней. И хоть немного позже мы перебрались жить в другой дом – на территории школы – «поход» в гости к тёте Поле для нас всегда был уже сам по себе подарком и праздником.

В тёте Поле, как и в нашей бабушке, всегда были безграничная сила духа, народная мудрость, огромное трудолюбие и доброта к людям.

Тётя Поля заскакивала на лошадь и верхом ехала по деревне на покос, на уборку хлеба, за ягодой и грибами.

Всю свою жизнь она проработала в колхозе. Зарабатывала, как она говорила, «палочки» – трудодни. Вела своё домашнее хозяйство, которое выручало, как всех, и её семью. Вырастила и воспитала прекрасного сына.

После службы на подводной лодке он, красавец-моряк, подарил нам с братьями свою самую ценную реликвию – бескозырку, которую мы по очереди иногда, но очень бережно, одевали. И нам слышались и снились всплески морских волн, корабли и мачты, которых мы тогда ещё не видали.

Позднее, когда у Василия Герасимовича появилось своё пополнение, мы с благодарностью вернули эту морскую реликвию – бескозырку в их гостеприимную семью…

Сейчас мы всё больше понимаем, что и тётя Поля, а особенно наша бабушка, воспитывающая и растившая нас в большей степени (из-за загруженности родителей работой), являлись и являются для нас кладезем народной мудрости и бесценного жизненного опыта.

Бабушка не имела никакого образования, не умела читать и писать, но многие её звали шутя «генералом», а все её советы и пожелания оказывались верными и выполнимыми.

И многое, не замечая, мы, конечно, почерпнули для себя именно тогда, в те годы жизни в Черемхово. И эта неразрывная связующая нить поколений, духа народа и его самобытной культуры, к счастью, сопровождает нас всю жизнь.

Вот и отгремел праздничный салют уже 60-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Празднование этого юбилея прошло очень хорошо и здорово.

Жаль только, что всё меньше и меньше остаётся тех, кто эту Победу завоевал, выковал, обеспечил.

Цифра «60» очень велика. Нам, ровесникам Победы, она напоминает не только те грозные годы, но и наш возраст. С детства, с каждым Днём Победы, мы как бы взрослели ещё на один год. И вот уже дотянулись, или, как я, дотягиваемся уже до цифры «60»!

Чем дальше отходим от этой даты, тем всё более и более осознаём, какими нечеловеческими усилиями людей, всего народа – на фронте и в тылу – одержана эта Великая Победа!

С детства я помню страдания людей после войны, безруких, безногих и искалеченных войной фронтовиков, так их тогда называли. Ветеранамиих стали называть уже немного позже.

А в те годы, как мне помнится, они не очень охотно вспоминали о войне. Слишком свежи, по-видимому, были раны, боли и тяжёлые воспоминания об этом суровом и жестоком деле, каким является война, пусть даже она и являлась справедливой. Но справедливой и «за правое дело» – это в целом для народа и государства. А боль и неисчислимые потери – это для каждого человека в отдельности. И всё это вместе, к сожалению, и составляет одно целое– войну и её последствия.

О своих «геройствах и подвигах» фронтовики тоже не очень-то рассказывали. Помню, что отец в детстве рассказал только два случая. Один – это как он чуть не подорвался на мине, за несколько секунд до взрыва соскочив с подножки автомашины. Второй – как его ранило при артобстреле и он очнулся уже в госпитале. А за что он получал ордена и медали – это он стал рассказывать уже позднее, где-то к 30-летию Победы.