Пётр Курков - Вселенная Александра Казакова

Впрочем, достаточно уже оправдывать вселенское зло местного розлива. Перейдем ближе к темечку. В прошлом номере «ПЛ» автор, если помните, рассматривал основные способы создания модных «мировоззрений» и прочих Откровений. Было обнаружено четыре основных метода, с помощью которых новейшие пророки могут доказать запуганному обывателю все, что угодно. Затем следовали примеры. Но в той статье речь шла в основном об «информационных подменах» – о способах, с помощью которых можно неявно менять смысл, предмет слова, словосочетания или фразы. С помощью таких подмен доказываются «истины», являющиеся информационными же подкидышами. Одним словом – лживые. Однако благоденствуют и такие «мировоззренческие мышеловки», суть которых в этических, эмоциональных подменах. Лжи, как искажения реальности, в них нет, ловушка здесь в том, что человека заставляют радостно и с песней принять то, от чего при здравом размышлении он бежал бы с диким визгом. Или, наоборот, выставляют чудовищным (а чаще всего – немодным и устаревшим… это самый убойный в нашем веке ярлык-киллер) что-то здоровое и естественное. К примеру, если в каком-то трактате вам доказывают, что женщина – это биоробот, созданный пришельцами с Омеги Пеликана, а люди раньше размножались почкованием, то перед нами Откровение первого рода. А если другой Учитель вещает, что женщина – это грязное зло, какового все честные люди должны гнушаться, и почкование – единственный прогрессивный и гуманный способ размножения, то мы имеем дело с Откровением второго рода.

Соответственно инструментом такого Откровения является искажение не информационной, а эмоционально-экспрессивной сути слов. Его создатель не лжет – он просто очень хитро формулирует…

Адепт того новояза, к созданию которого привела «информационная революция», всегда помнит: люди в массе мыслят квадратно-гнездовым способом. Иначе говоря, они перебирают слова и словосочетания, не подвергая их внутреннему анализу. Каждое слово – это чемодан с каким-то содержимым; но обыденное мышление манипулирует этими чемоданами, как цельными кирпичиками. Достаточно заменить содержимое – и дело в шляпе, мозги подмены не заметят. Как это делается, мы уже видели в прошлом номере. Но давайте повторим урок, имея в виду, что вместе с содержательными подменами меняется и эмоциональная окраска.

Вот, к примеру, замечательное слово «менеджер». Что оно, по-вашему, означает? Большинству из нас смутно кажется, что это название какой-то профессии. Однако если нас заставить эту профессию определить, мы начнем беспомощно разевать рот и подергивать пальцами. Действительно: дама, продающая нам двести грамм колбасы – это продавец. Но дама, продающая нам семь дней в Анталии, уже менеджер. Может, колбаса с менеджером несовместима? Нет, ведь человек, продающий пять тонн колбасы, тоже менеджер! Мало того, девушка, не продающая ничего, но следящая, чтобы у сотрудников были ластики, а сами сотрудники пили бы кофе по графику, – еще один менеджер…

Фокус прост. «Менеджер» – название не профессии и не должности, это неявное название некоторой социальной группы. Это ярлык для сословия людей, социальный статус которых лежит ниже «бизнесмена», но уже делает для них неприличными занятия «черным трудом». Иными словами – это титул! Наподобие английского «сквайра», лежащего между «лордом» и «фермером». Любое объявление «требуется менеджер по бармалению» в действительности семантически означает «на ставку бармалея приглашается джентльмен (леди) с приличными манерами и образованием». Но «демократический» характер нашего общества, параноидальная борьба с призраком дискриминации заставляют целое сословие маскироваться. Пока всем кажется, что «менеджер» – профессия, никто не обвинит в дискриминации по сословному принципу предпринимателя, желающего предложить бедному, но приличному джентльмену работу, соответствующую его положению в обществе…

Или вот, скажем, «негр». Что, не будем так говорить? А почему? Ах, это слово – неприличное, уничижительное и оскорбительное… Простите, с какого перепугу оно вдруг таким стало? Всю жизнь мы боролись за права не… ов, писали о не… ах с уважением и симпатией, и никогда в русском языке за этим словом не наблюдалось и оттенка уничижительности. Такой же нейтральный термин, как «индеец» или «эстонец». Может быть, в англоязычном культурном контексте похожее слово и звучит как-то обидно, но при чем тут, спрашивается, русский язык? На Западе сейчас в большом ходу эвфемизм «афроамериканцы», который расовую принадлежность подменяет географической. Но, простите, как тогда именовать коренного жителя Уганды? Или, наоборот, поселившийся в Америке египтянин – он тоже «афроамериканец», верно? То есть его небольшие отличия от выходца с Ямайки уже никак нельзя прилично определить по-английски?

Таким образом, некоторое понятие уничтожается ради всеобщего равенства. Язык (а следовательно, и мышление) становится заложником политики. Возможно, в англоязычных странах это делается ради благой цели (хотя автор не в силах представить себе цель настолько благую, чтобы она оправдывала мозговую кастрацию). Но уродовать русский язык, в котором негры ни перед кем не провинились, просто за компанию – увольте.

Тем более, что лиха беда начало. По логике вещей, за «негром» должны проследовать сначала «индеец», а потом и все прочие французы. Кроме того, дискриминация возможна не только расовая – значит, последовательные борцы за равноправие должны истребить преступные слова типа «калека», «однорукий» и «дурак». А дальше начнется самая великая чистка – чистка во избежание самой возможности поделить людей по половому признаку… Затем останется только перевести на новояз великие литературные памятники, правда, не все: «Отелло», например, станет полной бессмыслицей…

Еще можно сказать пару занятных слов по поводу «секретарши» и «секретаря». Первое словечко в силу исторически сложившегося имиджа кажется чуть ли не оскорбительным, и всех «секретарш» ныне спешно переименовывают в «секретарей». Между тем, если вдуматься, эти слова просто означают две разные профессии с совершенно разным уровнем компетентности и ответственности. Недоразумение, видимо, неустранимо, так как для профессии «прими-факс-ответь-на-звонок-принеси-чай-улыбнись-клиенту» попросту нет слова мужского рода. Мужчин на такую должность никогда не берут (ну вот, сейчас и феминистки достанут гнилые помидоры…). А поскольку «секретарь» звучит куда престижнее, путаница оказалась очень полезной. Например, крупная, но прижимистая фирма или мелкий политик имеют полное право свою секретаршу именовать «пресс-секретарем» – и налицо серьезный карьерный рост, не стоящий ни гроша…