Анатолий Рашкевич-Щербаков - От нас несёт человеком…

От мирового насилия не спрятаться никому. Сегодня воюют все страны Европы, даже женоподобные и накуренные голландцы. Где? Да в том же Ираке и Афганистане, в Боснии и Косове, в Ливане и Африке. Там же и США, со своими сотнями тысяч солдат и миллиардами долларов. Война с исламом сегодня – это не месть Запада Востоку. Это война американцев с суверенными государствами – Ирак, Афганистан, страны бывшей Югославии, Колумбия и Филиппины и многие другие жертвы агрессии, она ведётся не для прекращения насилия, а, наоборот, для втягивания в этот процесс большего количества жизней, а отсюда и смертей. В Ираке типа воюют даже монгольские вооружённые силы, которые каких-то всего 50 лет назад принудительно зачехлили сабли и луки времен Чингиза. Монголы там, в древних песках Вавилонии, принуждают арабов носить их на носилках, этим они переносятся в далёкие и великие для себя XIII—XVI вв.

13

Война – это простейшая форма любви к жизни.

Это юмор, потому американцы с бриттами там гибнут и прибывают домой в «пиджаках». Каждому своё. Число погибших в Ираке и Афганистане солдат уже давным-давно превысило количество жертв 11/9 в США. Но если событие 11/9 было лишь проверкой на вшивость, своего рода провокацией – «дуэль пустоты» с народом США, то администрация Белого дома ухитрилась разбавить свою войну всем миром. И не доехали поезда в Мадрид, рвануло метро в Лондоне. Это восточное спасибо всем тем, кто оказался в чужой войне. Свое специфическое. Войну американцы разбавили очень хорошо и профессионально. Насилие дошло до потомков Рубенса и Пикассо, Дали и Гарибальди, Бисмарка и Шевченко, Пилсудского и Кука, Чингисхана и грузинских князей, сёгунов и самураев. Не третья мировая ли это война?

14

Согласно Августину Блаженному («О граде божием»), «для злых война кажется счастьем, добрым же – необходимостью».

Американцы, да и европейцы, осуждая войну, понимают её ценность. Да как им не понимать, «демократичным» нашим, которые буквально каких-то 120 лет назад платили хорошие деньги не просто за скальпы, женские и детские, но и за «sale», новинку, лидера продаж – «скальп индейца-мужчины с ушами!» Их развращённое, безумное, приматное общество давно уже нуждается в своем Карфагене. Война отрезвляет всех и каждого. Когда королевский отпрыск бриттов, рыжеволосый балбес, был замечен со свастикой на одежде в одном из ночных клубов Лондона, поднялся громкий вой и лай. То, что западное общество давно уже представляет собой сумасшедший дом без дверей и докторов, известно многим. Дело в лекарстве, прописанному накурившемуся пацану – это не путевка в диспансер, а поездка на войну. Вот же парадокс европейской морали: чужим детям – государственные лечебницы (неэффективно, если все потом принимаются за старое), своим, рыжим внукам – войну (эффективно, бабка сама выросла на ней). Карфаген канул в Лету давно, нужен новый козел отпущения. Враг, находящийся где-то вон там, отрезвляюще действовал не только на Древний Рим, но и на остальные народы и культуры, на протяжении всей истории. Бездарное решение Катона Старшего и его предшественников стало исторической ошибкой, финал которой – гибель величайшей цивилизации. С разрушением Карфагена римляне уничтожили себя. Было нарушено равновесие сил в отдельно взятом регионе. Уже поздние германцы не могли стать даже и тенью того Карфагена, не говоря уже об угрозе жизни и быту Рима. Наоборот, предельно легкие победы над варварами подсказывали, что римляне в этом мире одни способны управлять и разделять. Победы, опять победы и полный триумф порождают взрыв культуры. Избыток продукта порождает роскошь. Наличие безумной роскоши рождает виды искусств. Излишек во всем – от еды до рабов – приводит к излишеству в сексуальных утехах. Разврат становится триумфом желания. Если возможностям нет предела, новшества хочется во всем: от туалетной бумаги и гигиен-тампонов до секса с нищими и гладиаторами.

15

«…черный день настает для общества, когда оно признает единственным мерилом общественного отличия богатство. И вскоре этот день повлек за собой в Рим свои неизбежные последствия – правительство, основанное на двух родственных началах: подкупе и терроризме… Скопление власти и богатства породило общую испорченность. Закон потерял всякое значение. Истец должен был дать взятку, чтобы добиться суда. Общественный механизм превратился в разлагающуюся массу гнили. Народ сделался чернью, аристократия – дьяволом, город – адом. Ни одно преступление, о которых упоминается в летописях человеческой испорченности, не оставалось несовершенным; хладнокровные убийства, измена родителям, мужьям, женам, друзьям, отравление, возведенное в систему, разврат, доходящий до кровосмешения и неудобоописываемые преступления. Женщины до того были распутны, испорчены и опасны, что мужчин невозможно было заставить вступить в брак; брак сменился конкубинатом. Даже девушки впадали в непостижимые непристойности…»

Нежелание бояться, слепая беспечность, а порой и недооценка потенциальных врагов (в том числе, полное отрицание их наличия) сыграла злую шутку с благородными весельчаками. Уже в начале нашего, христианского, летоисчисления, один из них, всем известный император Нерон, обезумевший от ласк сотен своих мальчиков и девочек, вообще предложил отказаться от Альбиона, не так давно завоеванного. Он посчитал, что это «далеко» от Рима и не стоит его власти. Это не отказ от территории, это нежелание платить дань Войне. Слабоумный Нерон мечтал сэкономить на армии, на тех легионах, благодаря которым он пьет, ест, спит и просыпается. Тупая голова не понимала, да и не могла понять место и роль постоянных военных действий римской армии, когда в его в ногах постоянно, вагонами, извивались, целовались, влюблялись десятки женских тел, обмазанные ароматными маслами, которые блестели как золото, а приставшие к шикарным телам лепестки роз превращали куртизанок в божественных нимф.

16

«В столице Норвегии, в 2010 году, прошёл первый детский „гей-фестиваль“. Он был проведён в рамках пропаганды детской гомосексуальности».

Развратный Рим хотел жить, но не воевать, а это в наше время нереально, в ту же эпоху означало – смерть. Происходит отказ от войны одних императоров и желанное возвращение к насилию других. Нежелание кормить воинов (жрецов) порождает легионерские восстания, появляются солдатские императоры, обещающие всем одно – продолжать развиваться, т.е. воевать. Конфликт разврата (негатив) с действующей армией (позитив), конфликт лежащих с идущими, конфликт потребителей с производителями, конфликт красок с кистью, конфликт ложки с рукой… привел к тому, чему привел. Где Великий Рим? Только в книгах и кино. Где римляне? Только в музеях, да и то в форме молчаливых статуй.