Евгений Панов - Собирание умов. Научно-публицистические очерки

– Это замечательно. И?..

– И – ничего. У Фонда нет ни рубля. Есть устав, основанный на леденцовских принципах – демократизме, научном свободомыслии, заботе о государственной пользе, нормальном предпринимательском прагматизме при безусловном предпочтении нравственной экономики, сочетании денежных дел и дел души. Есть идеалы и традиции. Есть – потенциально – около 200 миллионов долларов, хранящихся в страховой компании «Эквитабль», Нью-Йорк. Это деньги российской науки, в том числе, Московского государственного университета и Технического университета имени Баумана – правопреемников учредителей Леденцовского общества. Вернуть их энтузиастам не под силу. Нужна серьезная профессиональная работа. Кто ей займется? Ректоры МГУ и Бауманского университета Садовничий и Федоров не заметили обращений Фонда. Вам не ответили власть и бизнес, правнучке Леденцова – наука и образование.

– Вот для решения подобных проблем, думаю, и создается Национальный комитет «Интеллектуальные ресурсы России». Его задача – с помощью интеллекта вернуть Россию в число перворазрядных государств. Так, по крайней мере, заявили в «Президент-отеле» сопредседатели Комитета. Это, разумеется, цель не только Комитета, но для него это смысл и содержание повседневной работы. Чтобы она была успешной, потребуются поддержка власти и деньги бизнеса.

– Многие обратили внимание на то, что среди активистов Комитета нет представителей серьезного бизнеса.

– Боюсь, на формирование инновационной среды наш бизнес в ближайшее время денег не даст. Потому что у нас он, скажем так, неправильный. А вот умный, национально ориентированный бизнес должен отреагировать немедленно. Надеюсь, в России все-таки уже есть такие предприниматели. Они сумеют воспользоваться историческим наследием, национальным достоянием, которым является Леденцовское общество. Участие в его делах резко поднимет статус бизнеса и сделает имидж бизнесмена гораздо более привлекательным. Когда вы вкладываете деньги в нравственный проект, в нравственную экономику, это совсем другое дело, нежели покупка футбольного клуба за границей. В высшей степени нравственно в свое время поступил российский промышленник и предприниматель Леденцов, пожертвовавший весь свой огромный капитал на создание Общества, как он писал, «друзей человечества» и фактически положивший начало всей научной инфраструктуры СССР, а теперь и России.

– Первый взнос – 100 тысяч рублей золотом – он сделал инкогнито в кассу Московского университета. А сегодня его ректор не считает нужным хотя бы ответить правнучке дарителя!

– Университетская, научная среда возбудится, если придет в возбужденное состояние пока что нейтральный атом власти.

– И что же, по-вашему, может его возбудить?

– Его может возбудить общественное мнение.

– Вы думаете, власть прислушается к общественному мнению? Это совершенно не в российских традициях.

– Надеюсь, власть его услышит. Усвоит примеры. Осмыслит аналогии. Примет доказательства. Я математик, а в математике не уговаривают друг друга, а доказывают. Дважды два всегда четыре, независимо от вашего отношения к двум двойкам. Как бы вы ни относились к опыту Китая, он доказывает, что идея превратить страну в инновационную может быть принята властью и может реализовываться как приоритетная. В Китае для этого была составлена партийная, государственная, общенациональная программа – очень, по сути, простая. Ее можно выразить известной формулой «Учиться, учиться и учиться». Тысячи и тысячи китайских студентов поехали учиться за границу. Во всех приличных советских вузах было полным-полно китайцев.

– Сейчас они едут за знаниями в лучшие европейские и американские вузы. Российские в Китае уже не котируются.

– Да, они взяли у нас все, что могли, а мы щедро поделились своим интеллектуальным багажом. В Китай из СССР, из других стран социалистического лагеря приехали специалисты во всех областях человеческих знаний и умений. Я был в их числе. За три месяца я прочитал годовой специальный курс по сверхзвуковой аэродинамике. Тогда ведь начала создаваться сверхзвуковая авиация. Китай хотел ее иметь. Поэтому меня слушали не студенты, а молодые инженеры, только что окончившие авиационные вузы. Со всей страны собрали в Пекинский университет 80 человек, посадили за парту…

Через много лет на одной из конференций в Пекине ко мне подошел один из моих давних слушателей. Он стал генералом, профессором. Четверо из тех «школяров» превратились в профессоров-генералов, видных руководителей оборонной отрасли. Многие другие – в «просто профессоров». И так было во всех сферах человеческой деятельности.

Китай показал, как можно развивать инновационную экономику на государственном уровне, как привлечь капитал – сегодня деньги только втекают в страну, о вытекании, как в России, и речи нет. Вот так и строилась держава, которая недавно запустила человека в Космос.

– Говорят, «Волшебная лодка» – первый китайский космический корабль – слизана со старого советского образца, забывая, что он выводит на орбиту полезного груза в несколько раз больше, чем советский прототип. Там, где не было ничего – ни научных школ и традиций, ни конструкторского задела, ни промышленного потенциала, – китайцам хватило сорока лет, чтобы копия оказалась лучше оригинала.

– Значит, за сорок лет можно создать научные школы, построить заводы, подготовить кадры. За сорок лет можно сделать «из России сырьевой Россию наукоемкую». Но войти в число перворазрядных стран можно и за гораздо меньший срок – если мобилизовать национальный интеллект и придать ему в помощь капитал и властный ресурс.

Вспомните, за какой срок были восстановлены индустриальная мощь и экономика СССР после войны с фашисткой Германией, когда разрушения были несопоставимо значительней, чем после недавней бескровной революции под названием «перестройка». Наш народ способен на великие свершения, но для этого нужна цель – настоящая, общенациональная, нужно то, что называется национальной идеологией, вместо которой в нашей стране насаждается грубая и бессмысленная жажда наживы.

Из беседы (по горячим следам) с президентом ассоциации «Российский дом международного научно-технического сотрудничества», бывшим министром науки Российской Федерации Борисом Салтыковым

– Вы называете себя «частным лицом», но остаетесь ведущим экспертом в той сфере, которую последовательно реформировали с декабря 1991 по август 1996 года. Кому, как не вам, знать, даст ли российский бизнес денег на экономику знаний?