Дмитрий Шушарин - Русский тоталитаризм. Свобода здесь и сейчас

Русская буржуазия не соотносит свои собственные интересы ни с какими другими, которые требуют солидарной защиты. «Товарищей в тюрьмах, в застенках холодных» для нее нет, как, впрочем, не было и для тех, кто распевал эту песню на советских демонстрациях. Торговаться с государством по частным делам – всегда пожалуйста. Но солидарно защищать идеалы, ценности и принципы – этого русская буржуазия делать не будет.

Мир чистогана создавался на основах самых идеалистических. Макс Вебер в «Предварительных замечаниях» к «Протестантской этике» предостерегал от толкования капитализма как исключительно стремления к наживе:

«Подобные наивные представления о сущности капитализма принадлежат к тем истинам, от которых раз и навсегда следовало бы отказаться еще на заре изучения истории культуры. Безудержная алчность в делах наживы ни в коей мере не тождественна капитализму и еще менее того его „духу“. Капитализм может быть идентичным обузданию этого иррационального стремления, во всяком случае, его рациональному регламентированию 34 34 http://www.kara-murza.ru/books/Veber/Protestant001.html .»

Но только – вот незадача – «капитализм по Веберу» существует в тех немногих странах, которые начали модернизироваться раньше всех и глубже всех. То, что формировалось и формируется под влиянием их демонстрационного эффекта, в результате втягивания в глобальные процессы, именуется по-разному – от мировой периферии до карго-капитализма. А можно это назвать и капитализмом по Марксу – когда не историческая практика, а умозрительные схемы играют главную роль в интерпретации социальных отношений. Национальные буржуазии в таких странах совместно с буржуазиями пришлыми, создают крайне противоречивый социум.

Основное его противоречие – заимствование мировых экономических практик и встраивание в мировые экономические структуры при сохранении и даже усилении национальных идентичностей, формирующихся на основе противопоставления мировому цивилизационному центру. Степень экономического заимствования и зависимости может быть разной и далеко не всегда она пропорциональна степени национально-политического противопоставления. При советской власти, особенно в ее последние десятилетия, экономика СССР сильно отличалась от мировой и от нынешней российской. Но антиамериканизм и шовинизм не были столь глубоко укоренены в обществе, как сейчас.

У русской буржуазии нет идеалистического прошлого, а заимствовать его невозможно. В результате возникает уродливая пародия на свободный рынок, деформируется сам принцип человеческих отношений при так называемом капитализме.

Не люблю я Василия Розанова, но, пожалуй, не обойтись без длинной цитаты из «Апокалипсиса нашего времени» (интересно, кто придумал название одного американского фильма, – выходцев из России в Голливуде всегда было много):

«МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ»

– и делает очень глупо. Оттого она бедна. Нужно именно верить, и – не слезам, а – вообще, всегда, до тех пор пока получил обман: финикияне в незапамятную древность, в начале истории, приучились верить и образовали простую бумажку, знак особый, который писали, делали и т. д. Он был условен: и кто давал его – получал «доверие», и это называлось – кредитом. Заведшие это, «доверчивые» люди, но определенно доверчивые, и вместе – не по болтовне или «дружеской беседе», а – деловым образом и для облегчения жизни, стали первыми в мире по богатству. Не чета русским. Которые даже в столь позднее время – все нищают, обманывают и – тем все более разоряются.

***

Долг платежом красен – и русские выполняют и не могут не выполнить этого, насколько это установили финикияне (вексель) … Но решительно везде, где могут, – стараются жить на счет друг друга, обманывают, сутенёрничают. И думая о счастье – впадают все в бoльшее и бoльшее несчастье 35 35 [битая ссылка] http://lib.rus.ec/b/110844/read .»

Вот много ахинеи выходило из-под пера Василия Васильевича, а тут он сказал нечто важное и существенное: капитализм – это доверие.

Логика примитивного утилитаризма, свойственного всем слоям русского общества, не дает оснований для предположений об обращении русской буржуазии к принципам гражданского общества и правового государства. Такое обращение возможно лишь в результате надпрагматического усилия – особой выгоды от соблюдения прав человека, свободных выборов и сменяемой власти русская буржуазия не усматривает. То есть она, как и русская бюрократия (с которой она частично совпадает в качестве пересекающегося множества), модернизационно демотивирована.

В ноябре 2010 года Российский союз промышленников и предпринимателей предложил поправки к Трудовому кодексу 36 36 http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1532428. Они включали упрощение процедуры увольнения, 60-часовую рабочую неделю, ликвидацию образовательных льгот и прочее. Поправки эти комментировались с точки зрения социальной защиты, права человека на труд и образование. Но все это лишь часть более широкого толкования. Предложенные изменения отражали солидарную позицию российского патроната, породненного с государством, в вопросе о путях и ресурсах модернизации. Хозяева жизни видели и видят только экстенсивные пути развития экономики за счет деградации социальной сферы, снижения образовательного уровня и сокращения гарантий прав человека. Все это не модернизация, а ее прямая противоположность – архаизация и деградация.

Было это в разгар медведевской оттепели. Все эти сколковы, инновации и прочие фантазии Медведева – такая же туфта, как и некогда национальные проекты, которые он курировал до своего переезда в Кремль. Вот что сообщили промышленники и предприниматели. Реально только то, что уже было много раз в самых разных вариантах – давить из людишек соки, не давая им возможности получить образование по собственному усмотрению.

Впрочем, надо признать и другое. Прогрессивная общественность, даже та, что помоложе, остановилась в своем развитии в 1989 году. Все тот же популизм, борьба с коррупцией и привилегиями, полное непонимание того, что происходит в союзных республиках, а ныне суверенных государствах. и презрение к бизнесу, бизнесменам, «торгашам». В общем, люмпен-интеллигенция, уверенная в том, что она должна быть во власти, что власть должна слушать ее советы и делать ей приятное.

Прогрессивная общественность совершенно не реагирует на планомерное вытеснение и уничтожение малого и среднего бизнеса, хотя это и есть та самая буржуазия, которая из третьего сословия доросла до нации, прав человека и гражданина, до демократии. Ино дело – клиентелы вокруг олигархов, даже опальных, вроде ходорковской индустрии. Но интеллигенция, даже состоя на службе и содержании у буржуазии, все равно относится к этим людям презрительно. Ну. какие у них могут быть права! Торгаши… Вот союз прогрессивного генсека с прогрессивной интеллигенцией, как в перестройку, чтобы этими торгашами совместно руководить – это другое дело.