Марк Бойков - Мои обращения к богам

«Уважаемый Иван Тимофеевич!

Повторно обращается к Вам Бойков Марк Васильевич, ассистент кафедры философии и научного коммунизма Волгоградского политехнического ин-та, член КПСС с 1968 г., член общества философов с 1973 г.

Прошло более двух месяцев /с 10.01.1975 г./, как я послал на Ваше имя статью «Историческая миссия новаторского движения». Хотелось бы теперь узнать если не решение редакции, то хотя бы Ваше личное мнение относительно её.

Но, разумеется, не столько как автор, но как человек, защищающий прежде всего интересы новаторского движения… через публикацию моей статьи, являющуюся плодом 13 лет работы над этим вопросом, начатой еще в студенческие годы на философском ф-те МГУ. Мнение многих печатных органов, зачастую предвиденное, мне известно. Не питаю я иллюзий и относительно органа, Вами возглавляемого. Я полной мерой сознаю, что опубликовать мою статью даже в порядке постановки проблемы очень трудно.

Но время идет! Теория новаторского движения в основе завершена, поскольку уже созрела эта движущая сила и ждет своего соединения с её практикой. К тому же… приближается 1980 год /год ответственности по Программе, принятой в 1961 г./. И, как ученому, мне предвидятся трудности нашей партии с идеологической работой в массах на этом рубеже, трудности пропагандистской работы коммунистических и рабочих партий в других социалистических странах и странах капитала; предвидится и оголтелая атака антикоммунистической идеологии. Мы дали слово в нашей Программе – мы должны будем держать ответ за него…

Самой радикальной, сверх практических успехов, подготовкой к этому году мне лично представляется выработка новой, более научной Программы партии, опирающейся на новую движущую силу, создающую высшую производительность труда. Это явилось бы предупреждающим ударом антикоммунизму и существенным оживлением коммунистических интересов во всем мире».

Далее я позволил себе пожаловаться на свою жизнь, просил совета или порекомендовать статью в другой печатный орган. Но «только не в печатные органы новаторского движения, руководители которых прилежно отдают меня на съедение рецензентам, и всё повторяется сначала. Научные конференции тоже, как только знакомятся с тезисами выступления, вежливо отказывают, находя проблему неактуальной. С искренним уважением к Вам, по памяти о Вашем выступлении у нас в Волгограде. Подпись 18.03.1975 г.»

Поразительнее всего то, что мое письмо фактически вернулось ко мне живьем в новом конверте с надписью в верхнем углу: «Владимир Иванович! Прошу подготовить ответ к 25.IV.75».

Ответа, однако, не последовало. В конверте был просто возврат моего письма. А коммунистическое руководство начало беспрецедентную битву за проведение в 1980 году Летних Олимпийских игр в СССР, чтобы население даже не вспомнило о должной «в основе» победе коммунизма в стране.

10. Видя, что руководство страны чинит подлог советскому народу, вместо коммунизма подсовывает спортивное увеселение ради подъема гордости, я решил обратить внимание к новаторскому движению крупного советского писателя и мудрого человека. И мой выбор пал на Константина Симонова. Для меня это был подлинный бог, идущий в бытии тяжкой дорогой чести и подвижнического служения людям.

Я написал письмо с просьбой посодействовать публикации моего труда, пусть не в научном, но каком-нибудь публицистическом или региональном журнале, учащих людей уму-разуму. Сходил в обычный адресный киоск, каких тогда было достаточно на перекрестках улиц, площадях, троллейбусных остановках, оплатил копеечную квитанцию и отослал задуманное. И вскоре получил нормальный ответ:

«Уважаемый Марк Васильевич!

Пишу Вам по поручению К. М. Симонова, который сейчас, к сожалению, не совсем здоров.

Константин Михайлович просмотрел Вашу статью и пришел к выводу, что составить собственное суждение о предложениях, которые выдвигаются в этой статье, ему трудно – не хватает знания предмета. По мнению Константина Михайловича, Вам следовало, может быть, посоветоваться в Государственном комитете Совета Министров СССР по труду и социальным вопросам.

Рукопись и статья в газете возвращаются вместе с этим письмом.

С уважением подпись М. Келлерман, литсекретарь К. Симонова» 1.XI.76.»

11. Когда я обращался к богам, в отличие от верующих в «настоящих» богов себе я ничего не просил. Обратившись к Первому секретарю волгоградского ГК КПСС Карпову В.С., изгнавшего меня из партии по мерзкому доносу службиста Вахлова, задним числом я хотел показать, что размышляю не только о танках в отношении братских республик, но и о положении дел в нашей стране. В «Заявлении» я написал:

«В связи с принятым на 26 съезде партии решением о подготовке новой редакции Программы КПСС имею предложение по уточнению ее содержания.

Речь идет об избежании некоторых ошибок прежнего текста, происшедших от теоретических искажений ленинизма, допущенных И. В. Сталиным и недостаточно преодоленных при партийном руководстве Н. С. Хрущева. Предлагаемая статья «В. И. Ленин о построении бесклассового общества» рассматривает вопросы социальной структуры социалистического общества, затрагивавшиеся на съезде, но уже задолго решенные научно в рамках ленинского учения о классах.

В связи с моим заявлением, убедительно прошу Вас, тов. Карпов, по каналам имеющейся внутрипартийной связи, поставить руководство нашей партии в известность о подлинно ленинской позиции в вопросе о классах. Подпись Бойков. 26 июня 1981 г.».

Потом только до меня дошло, что Карпов моего письма в ЦК вовсе не отсылал, и, собственно, поэтому парторг СХИ, где я работал ассистентом, так таинственно со мной поговорил, закрывшись ключом в кабинете. Я понял, чтобы не быть уличенным в сокрытии важного вопроса, Карпов сообразил пожертвовать той правдой, которой я с ним поделился в результате своих научных поисков. Чтобы остаться на плаву, он предпочел сподличать. Все это потом скажется в августе 1991 г. и сентябре-октябре 1993 г., ибо развитие вне истины приводит к извращениям и поражению.

12. Изобличать поведение партийного босса было бесполезно, да и не безопасно. И уже через полгода, при полной уверенности в своей правоте, я написал новое Заявление, обращаясь уже к Генсеку партии Л. И. Брежневу :

«В связи с принятым на 26 съезде КПСС решением о разработке новой редакции Программы КПСС я хочу сделать предложения, чтобы в новом тексте не были допущены теоретические ошибки старого изложения. Суть этих предложений будет ясна из двух предлагаемых мною статей: