Борис Вишневский - Хроники возрожденного Арканара

Так что отмена статьи 282 не облегчит жизнь оппозиционерам. А вот борьбу с фашизмом серьезно затруднит.

Конечно, для привлечения к ответственности убийц или насильников, исповедующих фашистские идеи, эта статья не нужна. Но что делать с теми, кто никого не убивает – но сеет зубы дракона, из которых неизбежно вырастают те, кто реализует эти идеи на практике?

Среди подсудимых в Нюрнберге был Юлиус Штрайхер – главный редактор газеты «Штурмовик», много лет проповедовавший зоологическую ненависть к евреям. Именно за это ему и был вынесен смертный приговор. Но по логике, которой придерживаются противники статьи 282, Штрайхеру ничего бы не грозило – ведь он лично никого не убивал и не отправлял в газовые камеры. И Душенов никого не убил и не насиловал – он писал то, что думал, считая себя «подлинным православным», которого судят за убеждения в том, что «иудеи являются врагами Господа нашего Иисуса Христа» и «виноваты во всех бедах русского народа».

Безусловное право на высказывание своих убеждений есть у каждого. Но должно ли общество позволять фашисту безнаказанно пропагандировать свои убеждения? Следует ли бороться против слов Душенова исключительно словом, вежливо разъясняя ему, что евреи вовсе не стремятся уничтожить русский народ? Или правильнее не вступать с фашистом в дискуссию, признавая его право на иную точку зрения, а разговаривать с ним на единственном языке, который он понимает, – на языке закона, карающего за пропаганду фашистских идей? Как это принято в международных пактах, объявляющих «караемым по закону преступлением всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти».

Эти нормы написаны не теоретиками. Они явились следствием трагической практики. И отношение к фашизму – это именно вопрос Уголовного кодекса. Потому что за времена, когда общество ограничивалось лишь «брезгливостью» к фашизму, оно слишком дорого заплатило.

Постсветское государство

В роли самых ярых «защитников православия» оказались махровые националисты

В процессе по делу выставки «Запретное искусство» примечательно не только то, что приговор не имеет отношения к закону, или то, что мало кто из якобы оскорбленных верующих посетил выставку. Любопытно, что инициировала дело и выступила в качестве представителей «оскорбленных» организация «Народный собор», возглавляемая Олегом Кассиным. Биография и взгляды этого человека служат неплохой иллюстрацией к той самой статье Уголовного кодекса, которую он требовал вменить Юрию Самодурову и Андрею Ерофееву.

В 1990-е Олег Кассин был заместителем Александра Баркашова в «Русском национальном единстве» и координатором московского отделения этой организации, а в 1999 году баллотировался в Госдуму от созданного Баркашовым националистического движения «Спас» (список сняли с регистрации). После из РНЕ Кассина исключили за попытку создать «РНЕ без Баркашова». Что касается «Народного собора», то в его заявлениях содержатся характерные пассажи о «дурно пахнущей правозащитно-грантоедской братии» и требования «внесения традиционных национальных ценностей в Конституцию в качестве официальной государственной идеологии», сопряженные с обещаниями «отбросить» и «убрать с дороги» всех, кто будет мешать.

Сегодня требование изъять и уничтожить часть картин, показанных на выставке «Запретное искусство», как «орудие преступления» сочетается у Кассина с защитой редактора газеты «Русь православная» Константина Душенова, в феврале 2010 года осужденного за фашистские «труды» (за него заступался «Народный собор»). При этом и Кассин, и Душенов числились в националистическом «Союзе русского народа» (Душенов возглавлял северо-западное отделение), а на процессе по делу Душенова в Петербурге можно было наблюдать практически такие же сцены, как на процессе по делу Самодурова и Ерофеева. Зал заседаний заполняли люди с крестами и иконами, именовавшие свидетелей обвинения, правозащитников и экспертов «жидами» и «богохульниками», а вокруг здания суда устраивались крестные ходы. Несколько лет назад ровно то же самое происходило на процессе Юрия Беляева, осужденного, как и Душенов, за разжигание межнациональной розни. Вот только в Петербурге «защитники православия» требовали оправдать фашистов, а в Москве они в той же манере требовали осудить организаторов выставки.

Сходство далеко не случайно. Все большую и большую активность в России начинают проявлять те, кто, громко заявляя о своей приверженности к православию, ведет себя агрессивно по отношению к приверженцам других религий, не говоря об атеистах. Они не видят ничего плохого в оскорблении «инородцев», требуют изгнать из России «черных» и кликушествуют о «жидовском засилье». Они пользуются заметной поддержкой со стороны государства, которое на глазах клерикализируется, попирая конституционные принципы светского государства и свободы совести.

Взаимная симпатия государства и церкви на первый взгляд парадоксальна, если вспомнить, что для нынешней российской власти характерно уважение к советскому прошлому с его воинствующим атеизмом. Но это только на первый взгляд: путинскую власть и РПЦ многое объединяет. Это ненависть к свободе – церковь постоянно заявляет о непризнании либеральных ценностей и о том, что концепция прав и свобод человека противоречит «православной традиции». Это неприятие демократии (какие выборы, если власть – от Бога?). Это убеждение в том, что интересы государства важнее, чем интересы личности. И это нетерпимость к критике и инакомыслию: в лучшем случае они расцениваются как заблуждение, а чаще всего – как враждебная деятельность, подлежащая наказанию…

Задумаемся: чем сегодня озабочена РПЦ? Социальной несправедливостью и массовой бедностью? Вопиющим бесправием граждан перед чиновниками? Смертью детей, родители которых при формально бесплатном здравоохранении не могут найти деньги на их лечение? Безнаказанностью VIP-убийц с мигалками, летящих по встречной полосе? То есть тем, чем озабочено подавляющее большинство граждан России (большинство которых, как уверяет РПЦ, определяет себя как православные)? Вовсе нет. Кто помнит, чтобы иерархи церкви поднимали свой голос против этого? РПЦ озабочена совсем другим: получением все нового и нового имущества (в том числе путем изгнания вузов из занимаемых ими зданий и разорения государственных музеев), льготами для своей предпринимательской деятельности, внедрением Закона Божиего под видом «основ православной культуры», запретом не нравящихся ей фильмов и наказанием организаторов не нравящихся ей выставок, вторжением во все новые и новые сферы жизни общества, что немыслимо в светском государстве.