Андрей Мост - Вопросы к «Аватару»

С доисторических времён остров был необитаемым. По данным археологических исследований, остров был заселён в промежуток между 400 и 900 годами нашей эры переселенцами из Восточной Полинезии. переселенцы приплыли на двух больших пирогах. Жители острова, называвшегося по-полинезийски Рупануи – разработали свою оригинальную письменность и материальную культуру, очень хорошо разбирались в сельском хозяйстве и умели совершать многодневные плавания. Однако в целом контакты с внешним миром были достаточно редким явлением, а в последствии вообще сошли на нет. Островная цивилизация развивалась изолированно без существенных влияний из вне. Огромные расстояния были препятствием для интенсивных контактов, обмена ресурсами и торговли с другими островами.

Таким образом, люди острова Пасхи жили в ограниченном пространстве. Им были доступны ресурсы только своего острова и его прибрежных вод. В этом жителей острова – рапануйцев можно сравнить с жителями Пандоры. Племена Пандоры также живут в ограниченном пространстве своей планеты, космос им недоступен. Подобно рапануйцам, Нави не владеют технологиями и не умеют добывать полезные ископаемые. Основа их существования – это охота и собирательство, а их энергетической базой неизбежно станет лес Пандоры. Что ждёт аборигенов Пандоры мы можем узнать на примере рапануйцев.

Ко времени заселения острова Пасхи, он был покрыт густыми лесами и имел плодородные почвы. Переселенцы привезли с собой домашних животных вместе с саженцами плодовых растений и остров стал домом для высокоразвитой культуры. Население острова росло и по оценкам исследователей достигало 15 тысяч человек. В благодатном субтропическом климате островитяне сообща обрабатывали общинную землю и в общем-то не знали хлопот.

Однако рост населения в сочетании с изолированностью острова привел к внезапному, для островитян, экологическому кризису. Рапануйцам требовалась всё новая земля для посевов сельскохозяйственных культур. В результате они начали вырубать островной лес. Лес им требовался также для строительства лодок, чтобы заниматься рыболовством, для сооружения жилищ, для создания и транспортировки каменных статуй и наконец, как топливо. В результате интенсивной вырубки, продолжавшейся несколько сот лет, лес был полностью изведён примерно к 1600 г.

На месте сведённых лесов быстро началась ветровая эрозия почв, уничтожившая плодородный слой. Из-за отсутствия леса островитяне не могли сооружать лодки, вследствие чего произошло резкое сокращение вылова рыбы. Отсутствие древесины препятствовало производству орудий труда. Резко сократились связи Рапануи с другими островами Тихого Океана. В результате резкого падения производства продовольствия на острове начался массовый голод. Произошла резкая деградация общества, его культурных традиций. Голод стал причиной междоусобных войн и массового каннибализма. Самобытная и развитая цивилизация – с письменностью и ремёслами в течении нескольких десятилетий провалилась в дикость. К моменту открытия острова европейцами в 1722 году, на острове проживало менее 2 тысяч человек, утративших письменность, ремесленные навыки и оригинальную культуру.

Опираясь на этот эксперимент, который поставила сама история, можно смело сказать, что жителей Пандоры ждёт незавидное будущее. При том, что Нави не знают земледелия и скотоводства, это неприглядное будущее наступит ещё быстрее. Короткий «золотой век», который застали на планете земляне вместе с зрителями фильма неминуемо смениться оскудением животного мира и племенными войнами. Нави смогут только отсрочит экологический кризис Пандоры, если дойдут до земледелия и скотоводства. Но и этим, они только отсрочат природную катастрофу и не более.

Единственный выход и для рапануйцев и для Нави это переход к технологической стадии развития, переход к новой энергетической базе. Проведём невероятный, но логически не противоречивый мысленный эксперимент. Если бы жители острова Пасхи научились добывать полезные ископаемые, например, уголь, то им не пришлось бы вырубать деревья ради топлива. Металлургия дала бы им материал для строительства лодок, а химическая промышленность – удобрения для интенсивного сельского хозяйства. Может быть, в будущем они разработали бы экологически безопасные ветряные двигатели, солнечные батареи, приливные электростанции и продолжили развитие своей культуры и языка на новом уровне. Но, к сожалению, они не смогли разработать свою эффективную альтернативу традиционному обществу, что в итоге привело рапануйцев к деградации.

Вывод из всей этой истории можно сделать только один. Противопоставление первобытного общества и традиционного типа хозяйствования индустриальному обществу в рамках борьбы за сохранение природы лишено всякого смысла. Сохранение биосферы, её животного и растительного разнообразия только и возможно через индустриальное развитие. Современное общество скорее эксплуатирует литосферу, в отличие от традиционного общества, которое существует за счёт биосферы.

Более того, как раз индустриальное общество, это общество, которое ставит природоохранные вопросы на повестку дня. У общества модерна есть желание, а главное возможности охранять природу. Движение за охрану дикой природы зародилось в США ещё в середине XIX века. Так выдающийся американский натуралист Генри Дэвид Торо описал психологическую потребность в дикости или невозделанности, присущие американскому сознанию. Он писал в 1851 году: «Сохранение мира – в дикости. Для меня надежда и будущее заключается не в газонах и обработанных полях, не в городах и посёлках, а в непроходимых и вязких трясинах… Чем запущеннее всё вокруг, тем выше воспаряет мой дух. Подайте мне океан, пустыню или степь! Город спасается не столько праведниками внутри него, сколько лесами и болотами вокруг него». Другой американский мыслитель Джон Мюр в начале ХХ века утверждал, что неиспорченная дикость необходима как место спасения от неврозов современной цивилизации: «Приятно видеть современную тенденцию походов на природу. Тысячи усталых, нервных, чересчур цивилизованных людей начинают приходить к выводу, что уйти в горы, значит пойти домой…»

Именно в США был создан первый в мире заповедник Йеллоустон – 1 марта 1872 года. На Западе были основаны крупнейшие организации, занимающиеся охраной диких животных. Например, крупнейшая в мире природоохранная организация – Всемирный фонд дикой природы – была основана в 1961 году английскими биологами Хаксли и Скоттом.

Европейцы, основали первые заповедники и национальные парки в Африке и в Азии. Так крупнейший африканский заповедник Серенгети в Танзании, был основан в 1921 году. В Конго первый национальный парк был основан в 1925 году указом бельгийского короля Альберта. В Индонезии, являвшейся колонией Нидерландов, перед второй мировой войной насчитывалось около сотни охраняемых территорий. Первый национальный парк в Индии был также образован также во время британского колониального господства.