Дмитрий Кабалевский - В классе А. Б. Гольденвейзера

Программы концертов цикла «Развитие фортепианной виртуозности» дают представление о широкой трактовке Гольденвейзером этого понятия. В первом концерте, охватившем период от Скарлатти до Шопена, среди других пьес прозвучали отдельные части сонат: финал F-dur’ной Сонаты Моцарта и скерцо и финал Сонаты Бетховена ор. 31 № 3, что имело целью продемонстрировать развитие виртуозного стиля в классической сонате.

Во втором концерте того же цикла наряду с виртуозными обработками произведений Рамо, Моцарта, Вебера, И. Штрауса, Россини, сделанными Листом, Годовским, Шульц-Эвлером, Тальбертом, Таузигом, программа включала прелюдии C-dur и с-moll И. С. Баха из первого тома Хорошо темперированного клавира, а также этюды Шопена C-dur и c-moll; помещенные рядом, пьесы Баха и Шопена явились яркой иллюстрацией различия средств фортепианной фактуры, но в то же время и преемственности развития фортепианного стиля. Интересны были другие сопоставления: тарантелл Россини — Листа и Шопена, фантазий Листа и Тальберга на темы «Дон-Жуана» Моцарта, пьес Вебера («Perpetuum mobile») и Гензельта («Si oiseau j’etais») в оригинале и в обработках Годовского. В этом же концерте были исполнены трудные и редко исполняемые вариации Шопена «La ci darem la mano». Включение в программу вальсов И. Штрауса в обработках Таузига и Шульц-Эвлера свидетельствует и о широте вкусов Александра Борисовича и о его положительном отношении ко всему хорошему в так называемой «легкой» музыке.

Понимание А. Б. Гольденвейзером виртуозности выявилось и в программе третьего концерта цикла, включавшей обработки Листа песен Шуберта, Мендельсона, Шумана, а также Сонет Листа E-dur и его этюды: Des-dur, «Хоровод гномов» и «На берегу ручья»; эти произведения, в которых так ярко проявился гений Листа и как художника-стилиста, необычно трудны для исполнения, ставя перед пианистом задачи выявления подлинной поэзии чувств, умения «петь» на фортепиано, поэтически-образного мышления, владения красочной звуковой палитрой; кроме того, многоголосная ткань транскрипций Листа требует от исполнителя того, чтобы он был, как говорил Александр Борисович, хорошим солистом и одновременно не менее хорошим аккомпаниатором.

Программа четвертого концерта состояла целиком из произведений русских и советских композиторов. В первом отделении были исполнены лирические прелюдии, этюды-картины и Полька Рахманинова, «Думка» Чайковского, «Исламей» Балакирева, его же Фантазия на темы из оперы Глинки «Иван Сусанин» и обработка «Жаворонка», а также Лезгинка Ляпунова, Этюд на фальшивых нотах и Вальс-каприс А. Рубинштейна. Пьесы, исполненные во втором отделении концерта, иллюстрируют изменение фортепианного стиля в процессе исторического развития, эволюцию фортепианной фактуры, особенности «почерка» композиторов разных поколений; в этом отделении прозвучали: Токката и Скерцо a-moll Прокофьева, столь характерные для понимания его своеобразного фортепианного стиля, Первая сюита для фортепиано С. Фейнберга, прелюдии совсем в то время молодого композитора Ю. Бирюкова, фортепианная транскрипция симфонической сюиты Б. Шехтера «Туркмения» и С-dur’ная соната Ан. Александрова.

В разнообразно построенной программе пятого, последнего концерта цикла, состоявшегося 25 марта 1938 года в Большом зале консерватории, была дана возможность выявить собственную художественную индивидуальность ассистентам Гольденвейзера, предоставившего им право самостоятельного выбора пьес.

В те же годы Гольденвейзер проводит большую работу на своей кафедре. О семинаре по изучению всех фортепианных сонат Бетховена уже было сказано; такой же семинар был посвящен всем прелюдиям и фугам из Хорошо темперированного клавира И. С. Баха. В открытых собраниях кафедры знакомят слушателей со своими новыми сочинениями С. Е. Фейнберг, Ю. Бирюков, молодые композиторы, тогда еще студенты консерватории — А. Локшин и другие. Навсегда осталось в памяти исполнение Третьей симфонии Рахманинова (еще до того, как она впервые прозвучала в симфоническом концерте) в восьмиручном переложении для двух фортепиано Павла Александровича Ламма; играли — по рукописи — А. Б. Гольденвейзер и Л. М. Левинсон за одним роялем, Г. Р. Гинзбург и А. Бегунова — за вторым.

В послевоенные годы, когда восстановилась нормальная жизнь Московской консерватории, в кафедру Гольденвейзера входили классы Г. Р. Гинзбурга, А. В. Шацкеса, В. Н. Аргамакова, В. А. Архангельского, В. В. Нечаева и Л. М. Левинсон. Продолжалась работа по организации классных и кафедральных концертов с интереснейшими программами. Девятого апреля 1953 года Александр Борисович исполнил оркестровые партии всех фортепианных концертов Рахманинова, включая Рапсодию на тему Паганини, с которыми выступили его студенты в открытом концерте в Малом зале консерватории (нельзя не вспомнить, что Гольденвейзеру было тогда 78 лет!). Большой интерес вызвало состоявшееся в те годы исполнение в классном концерте всех фортепианных сонат Прокофьева. Привлек также всеобщее внимание концерт 11 января 1955 года, когда студенты Александра Борисовича играли все три тетради «Забытых мотивов» Метнера. В том же учебном году в цикле из четырех концертов прозвучали четырнадцать русских фортепианных концертов.

Трудно переоценить значение таких концертов и тематических концертных циклов для многогранного воспитания молодых пианистов, а также для многочисленных слушателей, посещавших их.

В 50-е годы не прекращалась и интенсивная музыкальная жизнь на кафедре Гольденвейзера. Огромную роль играли обсуждения на открытых собраниях кафедры состоявшихся концертов при участии педагогов — членов кафедры; в «Критическом бюллетене» консерватории и газете «Пианист» появлялись авторецензии Александра Борисовича на проведенные концерты. Как и в предвоенное время, А. Б. Гольденвейзер проявлял живой интерес к значительным новинкам советской музыки и стремился познакомить с ними коллег и студентов. Свои новые фортепианные пьесы показывали на собраниях кафедры композиторы С. В. Евсеев, В. В. Нечаев, О. К. Эйгес, К. С. Сорокин; аспирант Л. Берман играл новые опусы С. Е. Фейнберга, концерты С. Цинцадзе и М. Парцхаладзе; в исполнении Л. А. Сосиной прозвучали фортепианные концерты Тактакишквили и Галынина; с концертами Т. Николаевой и Д. Благого слушатели познакомились в авторском исполнении. Иногда Александр Борисович демонстрировал и собственные сочинения; так, в 1950 году он исполнил на кафедре свое Фортепианное трио памяти Рахманинова с Д. М. Цыгановым и С. В. Ширинским; его романсы пели Н. П. Рождественская и А. Н. Матюшина; Е. И. Грачева играла Контрапунктические эскизы и фортепианный вариант Русских сюит для симфонического оркестра.