Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Через день Светлана принесла двухкилограммовые гантели.

— Ты сама такую тяжесть тащила? — всполошился Медведев, когда ощутил их вес.

— Что я, не женщина, что ли? — Света насмешливо глянула на Вадима.

— Светлашенька, прости, я свинский эгоист, я не подумал, как ты с ними справишься. Когда я поправлюсь, я не позволю тебе поднять ничего, тяжелее косметички! — он в отчаянии взял любимую за руку.

— Димка, — ласково улыбнулась Света, — я пронесла их всего лишь от дверей в отделение, до этого сумка была в руках Сергея Томского. Это он раздобыл такие гантели, у нас в спортзале легче пяти килограммов ничего нет.

— А у него-то такие откуда? У сына взял?

— Нет, это Ирин брат свои отдал. Максим сказал, что при необходимости вес всегда можно увеличить, сменив груз, у него есть полный комплект.

— Максим? — не сразу сообразил Медведев. — Это который в милиции работает?

— Он самый. Насколько я поняла, они с Сергеем большие друзья.

Вадим что-то промычал в ответ, все его внимание в это время было сосредоточено на гантелях и на собственных ощущениях. В первый момент он, решив, что поторопился и не справится с такой нагрузкой, подумал: «Вот будет здорово, если я такую железяку уроню себе на брюхо!» Затем дело пошло легче, мышцы будто истосковались по полноценной нагрузке и заработали безукоризненно.

Света внимательно следила за ним и, как только заметила усталость во взгляде, тут же отобрала у Вадима гантели.

— Все, на сегодня хватит, а то завтра ты ложку поднять не сможешь.

— Ну и пусть, — хитро усмехнулся Медведев, — я совсем не против того, чтобы ты меня кормила.

— Я?! Вот еще! Даже не мечтай! — возмутилась Светлана и пообещала: — Оксану позову, она-то с радостью согласится.

— Только не это! — запаниковал Вадим. — Мне и так кусок в горло не лезет, а если она опять начнет надо мной измываться, я ни крошки не проглочу!

Света напоила его травяным отваром, который надолго оставлял во рту горьковатый, но не очень противный привкус. Медведев иной раз думал, что она таким способом – вкус пищи нейтрализовал горечь – пытается заставить его есть как следует, вот и сейчас он относительно быстро справился с тарелкой каши. Правда, Света уже собиралась идти подогревать остывающую еду, потому что Вадим то и дело отвлекался на разговоры.

— У Иры брат разве в милиции работает? — неожиданно поинтересовался Медведев. — Она же говорила, что у нее вся семья геологи или как-то связаны с геологией, как она.

— Максим, не знаю точно, сколько лет, проработал геологом после института, но геология давным-давно приказала долго жить. Когда в девяностых годах из бюджета перестали на нее выделять средства, все развалилось. Кто-то ушел метро строить, кто-то попытался свое дело организовать, кто-то радикально сменил род занятий – деньги-то нужно на жизнь зарабатывать. Да что далеко ходить? Антон у нас – инженер по вентиляционным установкам, Горный закончил, а кем работает? А другие ребята? Илья – связист, Денис – металлург. А ты сам? Сколько по специальности проработал?

— Почти год. Только не работа это была, а непонятно что. Колхоз, сенокос, овощебаза, полгода всем отделом вход в коровник проектировали. Сейчас смешно вспомнить, а тогда… — Вадим усмехнулся. — На стенку лез от тоски. Взяли за уши и стянули с небес на землю, а я-то воображал себя не меньше, чем Нимейером. Платили гроши… Знаешь, чем я на жизнь тогда зарабатывал? Лоджии стеклил вместе с однокурсником, и, нужно сказать, у меня получалось совсем неплохо, несмотря на всю мою косорукость.

— Ешь, давай, косорукий ты мой! — улыбнулась Света.

— Между прочим, я познакомился с Черепановым, когда стеклил его лоджию. Ему понравилось, как я на высоте двенадцатого этажа без какой-либо страховки по перилам расхаживал, — похвастался Медведев. — Он меня долго расспрашивал, где я учился, что вообще умею, мне даже как-то не по себе было, когда он, не мигая, — знаешь ведь, как Кронидыч это умеет – меня разглядывал, я никак не мог понять, что ему надо. Сейчас-то ясно, что он присматривался, изучал, что я из себя представляю, а тогда мне хотелось побыстрее все сделать.

— И свалить домой к семейному очагу, — насмешливо и, может быть, чуть ревниво заметила Светлана.

— Никакого очага не было, — вздохнул Вадим, — Вика жила своей жизнью, все время уезжала, как откровенно говорила, домой, к своим родителям, с бабушкой моей у нее отношения не складывались, да и во мне она к тому времени разочаровалась. Я думаю, что, если бы тогда у нас появился ребенок, то, возможно, жизнь сложилась бы по-другому, а так – нас ничего не связывало, и – года не прошло – мы, правда, не без скандалов и взаимных попреков, развелись. Вроде бы и все правильно сделали, решив не портить друг другу жизнь, но на душе было так муторно! Не знал, что делать, метался из угла в угол или валялся целыми днями на диване, потому что в институте всех разогнали в отпуска без содержания. Ты только представь: весна, а на дворе – минус десять, сугробы, ни лучика солнца, ни семьи, ни работы, ни денег, ни перспектив!

— И тогда ты решил уйти в армию…

— Захотел приключений на свою задницу и получил их сполна, — Медведев поморщился. — Круглый дурак был! Нет, чтобы найти телефон Черепанова – Кронидыч в открытую ничего не сказал, но делал совершенно прозрачные намеки, что я подошел бы ему, — попросить о встрече, нормально поговорить, так я психанул, послал всех к черту и решил в корне изменить жизнь. Изменил…

Вадим с удивлением заглянул в пустую тарелку; за воспоминаниями он не заметил, как съел всю кашу. За кашей последовал кисель из замороженной клубники.

— Опять эта безвкусная бурда! Как надоело!

Вадим поворчал, что любит клюквенный, но достаточно быстро справился и с тем, что принесла Светлана. Она довольно улыбнулась, присев на край койки:

— Всегда бы так!

Медведев обнял ее одной рукой и улыбнулся в ответ, ему нравилось, когда Света хвалила его. А она, видя его хорошее настроение, решила расспросить Вадима о том, чем он занимался до прихода в службу спасения.

— Отслужил сколько положено, а потом все-таки хватило ума разыскать Черепанова. Кронидыч сначала опешил, когда к нему заявился этакий громила, — усмехнулся Медведев, — а потом, узнав, чем я занимался эти годы, понял, что произошло с порхавшим по его лоджии «мальчиком-одуванчиком». Это Генка так обозвал меня, когда первый раз в форме увидел, — объяснил он.

Света внимательно посмотрела на Вадима.

— Где же ты служил? Я и раньше слышала, да ты и сам сейчас сказал, что вы с Генкой служили вместе, а в личном деле…

Глаза Медведева внезапно потемнели, он поспешно перебил девушку:

— Света, пожалуйста, никогда об этом не спрашивай. Я ничего от тебя скрывать не хочу, но об этих делах говорить не буду, не нужно тебе этого знать. В личном деле – официальная версия, пусть так оно и останется. Придумано это, поверь, не нами.