Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Весь мир покрылся толстым слоем льда. Старые деревья не выдержали первыми, их ветки и стволы поломались очень быстро и, уже упав, дальше покрывались наледью, превращаясь в одно целое с дорогами, скамейками в парках и оставленными на обочинах машинами. Все сверкало и переливалось на ярком утреннем солнце так, что было больно глазам. Каждый четырехгранный прут решетки, огораживавшей старый городской парк, оказался увенчан хрустальным колпачком, внутри которого, казалось, горела маленькая лампочка. Сергей Томский смотрел на это великолепие и переживал из-за того, что не взял с собой камеру. Он представлял себе, какие снимки могли бы получиться в старом городском парке, около которого работала первая группа, и жалел, что он не художник, как Вадим, способный по памяти изобразить увиденное.

Парк был разбит в тридцатые годы рядом с городской больницей, построенной тогда же. Повалившиеся деревья перегородили три подъезда к больнице из четырех существовавших, а на оставшемся образовалась самая настоящая пробка из машин «Скорой помощи». Кроме деревьев, проезду мешали припаркованные где попало машины, которые просто примерзли к асфальту.

— Как мы должны их отдирать? — Денис ходил кругами около двух машин, к которым пристыла крона огромного старого ясеня, рухнувшего на них. Прозрачная пятисантиметровая корка превратила их в диковинную скульптуру из дерева, металла и стекла. — Любая пила сразу сдохнет…

— А мы по-другому!

Илья опустил на лицо прозрачный щиток шлема и рубанул топором по обледеневшему стволу. Во все стороны брызнули осколки льда. Ребята, кто топорами, кто ломом, стали разбивать лед вокруг машин для того, чтобы их можно было оттащить в сторону с дороги. Дело шло довольно медленно после бессонной ночи.

— Серега, вызови сюда Ирину. Она чем-нибудь на лед побрызгает, и сразу все растает. — Антон освободил ото льда одно колесо и прикинул, сколько времени потребуется, чтобы освободить проезд. — Слушай, позвони ей, — он подошел поближе к Томскому, — я не шучу, должны же быть какие-то средства борьбы с таким безобразием.

— Я думаю, что есть, — согласился с ним Сергей, — да не про нашу честь, — добавил он с усмешкой. — Даже если в лаборатории что-то подходящее и найдется, то в каких количествах? На одно колесо, наверное, не хватит. Толокново стоит, у них все обледенело, — Томский продолжал долбить ломом лед вокруг машины, — неужели такой крупный аэропорт не запасся бы нужными средствами, если бы была возможность?

— В Европе таких проблем, наверное, не знают, — проворчал Генка, — у них, я слышал, даже дороги с подогревом, не только тротуары.

— Толку-то с этого подогрева, — усмехнулся Петрович. — Электричество вырубилось, и где тот подогрев?

— А мы, судя по всему, в Африке живем, — ворчал Антон, — у нас снег раз в сто лет выпадает, поэтому мы к нему никогда не готовы. Весной – потому что технику уже размонтировали, осенью – потому что назад еще не смонтировали, а зимой обнаруживается, что бензина для этой техники нет…

— И в ход идут грубая сила и примитивные орудия каменного века, — в тон ему добавил Сашка, передразнив Антоново брюзжание.

Усов в ответ запустил в него увесистой ледышкой, Меньшиков расплатился тем же.

— Вы сюда развлекаться приехали? — заорал на них Середкин. — Работать за вас Пушкин будет?

Перестрелка прекратилась, но не потому, что ребята его послушались, — у Антона за пазухой заголосил телефон.

— Что случилось? Что?! Не может быть! — Антон отошел в сторону, но до ребят все равно доносились обрывки фраз. — А мать где? Да я около парка работаю, в центре… Сейчас спрошу… Юленька, потерпи…

Антон был растерян. Он уронил лом на обледеневший асфальт и стоял, не подбирая его.

— Ребята, мне сейчас Юлька позвонила. Говорит, что из нее что-то течет. Я спрашиваю: «Кровь?» Нет, говорит, не кровь, и вроде ничего не болит, а мать ее куда-то умотала, и телефон у нее не отвечает… Юлька боится и не знает, что делать.

Петрович и Сергей сразу поняли, в чем дело.

— Это у нее воды отошли!

— Нужно срочно в больницу!

— Рано же еще! У нее срок только через три недели! — Антон тоже испугался. — Как же так! Что теперь будет?!

— Давай быстро домой! К ней!

— Вызывай «Скорую» прямо сейчас! Пока они по этому катку доедут, и ты домой доберешься!

Илья уже сидел в кабине «Урала» и орал на Антона:

— Бросай все! Давай в темпе, дурень! Мы сейчас твою Юльку быстрее всякой «Скорой» в роддом привезем!

Новоселов кинулся к машине.

— Я на всякий случай тоже поеду – мне как-то довелось роды принимать. Помогу, если, не дай бог, что…

— Петрович, не каркай! — крикнул ему Денис, но сидевшие в машине уже не могли услышать Зорина. «Урал» рванул с места, как гоночный болид, и через несколько секунд скрылся за поворотом.

— Ничего, не переживай, все обойдется. Так бывает довольно часто, — Сергей положил Денису руку на плечо.

— Скажешь, что и тебе приходилось в роли акушерки бывать, когда в ментовке работал? — Генка насмешливо окинул взглядом Томского.

— Много чего приходилось, — ответил коротко Сергей и вернулся к прерванной работе.

— Многоопытный ты наш… — усмехнулся Середкин, но больше не стал задирать Томского.

— При Петровиче он так не сказал бы, — вполголоса сказал Денис, провожая взглядом сутуловатую фигуру Генки, который отошел в сторону, чтобы потребовать у руководства помощь – в вчетвером они не справились бы с работой и до позднего вечера. — Чего он к тебе цепляется? Из-за Димыча?

Сергей молча пожал плечами. Многие ребята, и не только из их группы, давно заметили, что Середкин стал неприязненно относиться к нему, а Ирину вообще не мог спокойно видеть. Генка, по праву считавший себя старым и, пожалуй, единственным другом Медведева, не мог смириться с тем, что Томский стал ближе Вадиму, чем он, и произошло это не в последнюю очередь именно из-за Ирины.

— Серега, а чего ты пошел в милицию работать? — спросил Меньшиков в промежутках между ударами ломом об лед. — Тебе нужно было сразу в службу спасения устраиваться, сейчас бы наверняка группой командовал.

— Я в то время о службе спасения даже и не знал, что она существует. — Сергей приостановился на минуту. — Да и кто взял бы меня вот так просто, с улицы? Ни образования, ни специальности, только школа да два года армии – вот и весь послужной список. Как у Егора, выбора практически не было – или на рынок идти торговать, или в охранники, или в милицию…

— Или в бандиты, — с косой ухмылкой добавил Середкин, вернувшийся после разговора с Черепановым к ребятам. — Хватит воспоминаний, работать надо. Никто нам подмогу не пришлет, придется своими силами справляться, пока наши орлы рожают. Пойду в больницу схожу, может, там кого в помощь дадут.