Анна Бахтиярова - Перепутья Александры (СИ)

- Чтоб тебя! - взвыла я, резко садясь на постели, ибо память прорисовала дополнительные детали, дав понять, что бурная ночь не закончилась в клубе. - Блин! - в запале чувств я едва сумела удержать падающую простынь и, яростно прижав её к горячему телу, исподлобья глянула на устроившегося в кресле парня. - Как ты это допустил?

- Ну... - пока Вадим задумчиво чесал лоб, я боролось с искушением запустить в него старым будильником, доставшимся мне от прежней владелицы квартиры. Только посмотрите на него: расселся по-хозяйски! Даже рубашку не потрудился застегнуть! И кошку мою на коленях устроил. Одну, и на том спасибо! - Во-первых, ты была крайне настойчива, - наконец, изрек тот, кого я ещё несколько часов назад называла другом. - Полночи твердила, что мы можем быть идеальной парой. Мол, нам не придется притворяться друг перед другом и делать вид, что мы лучше, чем есть на самом деле. А, во-вторых, я тоже человек - из плоти и крови. Не устоял под твоим напором. Кстати, я кофе сварил. Будешь?

О! Давно я столь громогласно не требовала от парней покинуть границы моей квартиры. Или для начала спальни, дабы иметь возможность одеться. А как только Вадим с Леськой на руках отправился на кухню, вероятно, распивать упомянутый кофе, замолотила ногами по матрацу. Впрочем, едва ли это могло меня успокоить. Хотелось, как минимум, разнести всю комнату. А лучше - целый мир! Пускай даже он будет лишь слоем в Потоке.

Из зеркала в ванной глянула истинная ведьма. Слегка потрепанная и разрумяненная. Спутанная рыжая копна будто говорила, что я побывала на шабаше. Глазища сверкали темной яростью. Дополняли картину маслом кровожадно сжимающиеся зубы. Ох, прибить бы себя! За неизлечимый идиотизм. Вот как, спрашивается, теперь исправлять ситуацию? И вообще, возможно ли её хотя бы сгладить, раз переиграть назад не получится?

- Ты ведь не собираешься делать вид, что ничего не произошло? - поинтересовался Вадим настороженно, когда я предстала перед ним готовая к выходу, и объявила, чтобы, уходя, захлопнул дверь. - Это будет, по меньшей мере, ребячеством.

Хорошо, что он не сказал "глупо", иначе пришлось бы отстирывать одежду от кофейных пятен. Или швы на лоб накладывать. Отвечать я не стала, позорно ретировалась из собственной квартиры, решив присвоить проблеме под названием "Вадим" статус ожидания и поставить в очередь других не менее глобальных задач. К слову, одну из них мне сейчас как раз предстояло обсудить с Семенычем. Ту самую, от которой я вчера старательно пыталась убежать не без помощи "друга".

- Не хочешь рассказать, что стряслось? - поинтересовалась Любаша, пока я изучала последние данные в электронных картах "своих" пациентов. Показатели Кирилла не могли не радовать непривычной стабильностью. Зато Алиса продолжала угасать огоньком на злом ветру.

- С чего ты взяла, что мне есть чем поделиться? - проворчала я, проверяя дозировку особого препарата, введенного накануне вечером мальчику. Ну, я и бестолочь. Из-за безумных семейных тайн забыла предупредить врачей, чтобы пропустили сутки. Конечно, с наших самых первых опытов многие побочные эффекты удалось исключить, а оставшуюся часть минимизировать. Однако мы с шефом всё равно старались не использовать средство в дни, когда я не посещала Поток. С другой стороны, концентрации лекарства в организме ребенка ещё должно хватить для непродолжительного контакта, если не откладывать отправку на вечерние или ночные часы.

- С того! - медсестра скорчила дурашливую гримасу. - Нос неприлично задран. Ты всегда так делаешь, удирая от проблем.

- Начальство у себя? - не позволила я Любе пытать меня дальше. Пора было идти к Кириллу, но для начала стоило заглянуть к Семенычу - отметиться. А разговоры могли подождать и до вечера.

- Главный вызвал, - поморщилась медсестра, из чего я сделала вывод, что ругался по данному поводу шеф долго и громогласно. Время шло, а некоторые вещи в отделении оставались незыблемыми. Например, нелюбовь заведующего к совещаниям и индивидуальным беседам с руководством клиники. - Хочет, чтобы Павел Семенович с докладом на конференции выступил.

Я хихикнула. Ну-ну. Терпения главврачу на нелегком поприще убеждения ценного сотрудника. Мой шеф быстрее сам в кому впадет, нежели позволит вытащить себя на трибуну перед толпой докторов, загнанных на научно-практическое мероприятие в добровольно-принудительно порядке.

Внешний вид Кирилла порадовал сильнее показателей в карте. От глубоких кругов под глазами осталась лёгкая тень. Щеки приобрели едва заметный розоватый оттенок. Бедный ребёнок, по-прежнему, находился в опасности, однако одну битву мы выиграли, и теперь Страх с четырёхглавым чудовищем (кем бы оно ни являлось) не могли высасывать из мальчишки жизненные силы.

Заблокировав дверь, чтобы избежать ненужных вопросов о моих "нетривиальных" действиях, я без колебаний шагнула в закольцованный мир. Убежище встретило привычным солнечным светом и шумом волшебного прибоя. А ещё приветливым ржанием, но, как ни странно, в небе. Прежде чем я успела взглянуть вверх, пляж накрыла огромная крылатая тень, и четыре копыта врезались в песок.

- Ну, ты и предатель, - с притворным негодованием покачала головой я, разглядывая смущенную морду Поточной животинки и покрасневшее лицо притихшего на её спине мальчика. - Развлекаетесь, да?

- Простите, - Кирилл быстро съехал с коня, не успел Рыжик распластаться на песке. - Но я никогда не видел крылатой лошади. Не удержался. Когда мы летели вместе, я толком разглядеть ничего не сумел.

- Как самочувствие? - поинтересовалась я, невольно протягивая руку ко лбу ребенка, будто в Потоке можно было изменить реальную температуру.

- Отлично, - заверил мальчик, доверчиво заглядывая в глаза. - Только еда кончилась.

Пока я наколдовывала новую провизию, Кирилл стоял рядом, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу. А потом пулей ринулся к столику и принялся запихивать в рот всё подряд. Я хотела посоветовать всё-таки прожевывать пищу, прежде чем глотать, но махнула рукой. Пусть есть, как естся. Главное, аппетит появился.

- Лети, - шепнула я Рыжику одними губами, поймав просительный взгляд. Конь явно подустал быть нянькой и рвался на волю - по своим лошадиным делам. - Послушай, Кирилл, - обратилась я к мальчику, едва он дожевал последний кусок сочного белого мяса и запил его соком. - Понимаю, ты меня почти не знаешь и...

- Вам доверят Сироб, и этого достаточно, - огорошил ребенок, даря доверчивую улыбку. - Можете называть меня Кир.

- Поговорим? - я кивнула на удобный диванчик у воды, наколдованный мною несколько лет назад. Сироб, значит. То-то в голове ассоциации со сладостями крутились.

- Поговорим.

Сказочный пейзаж - голубизна воды и неба, сливающиеся друг с другом на далеком горизонте - действовал успокаивающе. До нас не долетали брызги. Но мы ощущали свежеть, будто сами погрузились в соленую мягкую воду. Я притянула ноги к себе, расправив длинное платье, и оперлась рукой о диванную спинку. Кирилл развалился, почти полулежа, и щурился на переливающие волны.