Анна Бахтиярова - Перепутья Александры (СИ)

- Не прикасайся к нему! - скомандовал вздернутый нос, преграждая путь. - Забыла, как он вытягивал из тебя силу?!

- О, н-е-е-ет, - простонала я, пока братец продолжал стоять между мной и Максимом, широко раскинув руки. - Это же кошмар. Катастрофа. Ты не понимаешь! - рассердилась я на Вову, не осознающего весь трагизм ситуации. - Если Макарова нельзя трогать, значит, не получится вывести отсюда через Дым. Сам он до него не дойдет! Ах да, ты же не знаешь, что это.

- Старик говорил - там выход, - проворчал сводный брат, отводя меня за локоть подальше от опасного ребенка. - Если только... Проклятье! А вон и он - собственной персоной!

Но я и сама услышала знакомый противный скрип, всегда сопровождающий перемещения по слоям Василия Петровича - нашего общего врага, которому когда-то не боялась изливать душу. Ведь именно старику-обманщику шесть лет назад я рассказала подробности собственных не пройденных до конца Перепутий.

Он явился в неизменной одежде - серых брюках, жилете и легком пальто. Из кармана струилась цепочка бесполезных в Потоке часов. В глазах, как и при последних встречах светилось превосходство. Но самое ужасное заключалась в том, что дед прибыл не один. Рядом стояли двое. Прелестная черноволосая девочка с дорожками от слёз на раскрасневшихся щеках. Мокрые реснички испуганно хлопали, пальчики отчаянно вцепились в цветастый подол, того гляди, продырявят. Вторым спутником старика оказался Дмитрий. Лицо стало белым, как школьный мел, руки сковала цепь. Сплетенные железные звенья безжалостно впились в живую плоть и напоминали змею, жадно обвившую добычу.

- Простите, Александра, - парень поморщился. - Спасательная операции провалилась.

- Отпустите его! - разъярилась я, готовая кинуться на деда, наплевав на последствия для себя. - То есть, их. Немедленно!

- О! Я и сам не хочу обижать его, - оскалился в противной улыбке победителя Василий Петрович. - Парень мне нравится. А Лидочка... Что ж, я не буду возражать, если ей суждено стать разменной монетой. Хотя тем, кто ждёт её возвращения дома, придется свыкаться с непростыми переменами. Впрочем, всё зависит от вас, Александра. Предлагаю сделку. Трудную, но способную осчастливить либо вас, либо с десяток других людей.

Я смотрела в холеное лицо старика и жаждала вцепиться в него ногтями, чтобы рвать, пока на коже не останется живого места, а одежда не пропитается от горячей крови. Так странно. Раньше я и не подозревала, что способна столь сильно желать чьей-то смерти, да ещё мучительной. Но дед вызывал такое всепоглощающее омерзение, что я бы смогла убить его. Стереть с лица земли, чтобы не осталось следа. Почему-то представилась его черно-белая фотография, сгорающая в пропахшей никотином пепельнице. Бумага корчилась и потрескивала, но полностью подчинялась очищающему огню, в котором исчезало то, что некогда являлось человеком.

Но вместо нападения или яростных криков я задала вопрос. Абсолютно спокойным тоном, словно интересовалась, какую погоду пообещали назавтра синоптики.

- Кто эта девочка?

- Не ребёнок. Но об этом вы и сами догадались. Не стоит смотреть волком, дорогая, - морщинистая рука легла на черноволосую детскую головку, отчего малышка, названная Лидочкой, задрожала сильнее. - Я расскажу одну историю, произошедшую недавно в большом мегаполисе, где людям нет дела друг до друга, - пальцы с отполированными ногтями играючи принялись перебирать прядку за прядкой, притягивая взгляды всех присутствующих. - Жила-была одна семья. Папа, мама и две девочки. Родители много работали, как и большинство взрослых. Уходили рано, возвращались уставшие от погони за благами цивилизации. Но в нынешнее жаркое лето они решили наверстать упущенное и порадовать дочек. Сняли домик на базе отдыха в лесу, уложили в дорожную сумку папины удочки, мамин крем для загара, дочкины надувные круги-уточки и отправились навстречу отпуску. Но, увы, им было неведомо, что Семен из Сосновки уже успел застукать супругу Тоню с соседом Толиком. Вы, конечно же, спросите: причем тут жители маленького села у высыхающего озера. Всё просто. Разобравшись с соперником и хорошо приняв на грудь, обманутый Семен решил погеройствовать в другом месте, а именно - в соседней деревне. Рванул на подвиги на старом отцовском "запорожце". И не доехал. Вместе с попавшимся на пути семейством стал очередной статистической единицей в печальной сводке ГИБДД. Банальное стечение обстоятельств. Или же нити судьбы, насмешливо ею переплетенные. Думайте, как больше нравится.

- Дальше, - потребовала я, продолжая взирать на деда зверем. Ну и вложил же он пафоса в короткий рассказ, словно сам соединял и натягивал упомянутые нити.

- Разумеется, - рука оторвалась от волос жертвы отечественного автопрома. - Но особо рассказывать нечего. Всё слишком трагично. Отец, как и незадачливый Семен, отправился в мир иной. Мать скоро последует за ними, а девочкам (они почти не пострадали) придется привыкать к новому образу жизни, на собственном примере узнав прелести воспитания в социальном учреждении. Других родственников, увы, у них нет.

- Стало быть, притащив её сюда, вы решили сильнее меня разжалобить? - это прозвучало мерзко, но перебороть себя не получилось. Я почти догадалась, какое испытание мне приготовили - сыграть в бога, решив чужие судьбы.

- Разжалобить? Нет, Александра, ни в коем случае. Уверен, после опыта с Михаилом Гуриным, вы больше не поддадитесь эмоциям. По крайней мере, столь безрассудно. Я посчитал, Лидочка станет отличным отягощающим фактором, усложняющим вам выбор.

- И каков план? - несмотря на отчаянные старания, голос зазвенел от приближающейся истерики. Мерзавец пытался сделать меня ответственной за чужую смерть, а я ничего - абсолютно ничего! - не могла противопоставить. - Призовете на голову девочки Черную Пелену, если я немедленно не уберусь и не дам клятву на крови никогда не возвращаться?

- Конечно же, нет, - жестокие глаза стали совсем ледяными, заблестели промерзшими насквозь кристалликами. - Вы будете сюда приходить, пока живы. Или пока существует Поток. Вы связаны с этим местом куда прочнее, чем можете вообразить. Однако я всегда буду стоять на страже собственных интересов и не позволю нахальной рыжей девчонке перейти черту, которую я определил.

- Кем вы себя возомнили? Богом?

- Ни в коем случае. У меня нет мании величия. Я предпочитаю наблюдать и изучать. Вмешиваюсь редко - исключительно в рамках эксперимента. Но что-то я разоткровенничался, - оборвал Василий Петрович сам себя, чувствуя, как моя злость растёт в геометрической прогрессии. - Итак, сделка. Я вновь могу открыть выход отсюда. Есть два варианта. В одном случае можете стать проводником для брата, бедняги Макса и Лидочки, которую я готов отдать в качестве бонуса. Жаль её детишек всё-таки. При другом раскладе все трое останутся тут. Максимушка точно навсегда, остальные - как получится. Зато сможете увести этого молодого человека, - дед, хитро прищурившись, кивнул на скованного цепями Дмитрия. - Итак, решайте, Александра. Он или они.