Сергей Поляков - «S.T.I.K.S» - Нолд

-Помнишь, Андрей, наш старый разговор о Стиксе? До сих пор поверить не могу… Андрюша, я выиграл… Выиграл в лотерею…

Казакова начал пробирать истерический смех, и только сейчас Андрей заметил важную деталь его внешнего вида. Усы. Под шлемом, очень плохо были видны усы, сейчас гордо топорщащиеся во все стороны. Да уж, не угадал этот уродец Кадет, от слова совсем. Посмеялся над ним Стикс. На Казакове не было шлема.

***

В небольшом кабинете без окон, весь свет в котором давали несколько тусклых панелей на потолке, разносился монотонный стук. Стоящие у стены настольные часы, настоящий образец монументального мебельного дела ушедших эпох, безразлично отсчитывали секунды, минуты и часы, не ведая усталости. Полированная красная древесина, позолоченные резные фигурки амуров и виноградных лоз, и сам механизм, выполненный вручную неведомым ныне мастером. Когда то они стояли в музее, радуя народные толпы этой своей необычностью. Но у Стикса свои правила. Вместо мирных посетителей, выставочные залы заполонили обезумевшие твари, желающие лишь одного – пожирать все, что шевелится, с упоением насыщая желудок свежей плотью. Но и они ушли, в поисках новых несчастных существ, заочно приговоренных ими к жестокой смерти. Опустевший, разгромленный музей, стал никому не нужен и не интересен, а стоящие в одном из залов часы, чудом пережившие безумие первых дней, превратились в медленно покрывающийся пылью мусор, обреченно ожидающий новой перезагрузки и отправления в небытие. Этим часам повезло. Каков был путь, приведший их в это мрачное помещение? Свидетелем каких деяний, светлых ли, темных ли, стал безвольный часовой времени? Кто знает...

К стуку часового механизма присоединился другой звук. Ритмичное постукивание пальцев о лакированную поверхность стола. Сидевший за ним человек, чье лицо скрывало скудное освещение и излишнее обилие теней, настукивал какую то мелодию, выказывая в этом нехитром деле немалое мастерство. Выхватываемые лучами света пальцы, длинные и тонкие, словно лапки паука, прекрасно подошли бы для игры на пианино. Человек чего-то ждал, всей своей позой выдавая нетерпение. Тяжелая, лишенная каких либо украшений дубовая дверь, открылась без скрипа, впуская внутрь приземистую фигуру. Вошедший был тучен, но двигался с необычайной легкостью, словно тяжесть его телес не только не мешала, но и помогала, подбрасывая вверх. Подойдя к столу, человечек застыл, почтительно, и как-то покаянно склонив голову.

-Садись… - голос владельца этого кабинета вполне соответствовал невеселой обстановке. Сухой, и неприятно безжизненный, словно ветер в жаркой пустыне, лишенный малейшей капли влаги. Толстяк послушно уселся в стоящее рядом со столом кресло. Воцарилось короткое молчание, нарушаемое лишь спокойным тиканьем древнего механизма.

-Итак, как вы собираетесь оправдываться за столь неприятный, и вредящий нашему делу провал?

-Право, прошу простить мою дерзость, но, - неуверенно пролепетал толстяк, терзая рукав своей одежды, более всего напоминавшей лабораторный халат, - как мы могли помыслить, что обстоятельства сложатся настолько прискорбно? Ведь подумайте сами…

-Стой, - повелительно поднял руку хозяин кабинета, - для полного понимания нами обоими сложившейся ситуации, я начну рассказывать то, что уже известно из отчетов, а ты попытаешься объяснить мне, как так получилось. Тебе ведь дорого твое место? Итак, группа изолированных нами «нолдов» Базы, которая согласно всем вашим прогнозам должна была быть уничтожена в ближайшие три дня, смогла успешно вырваться из блокады и уйти в неизвестном направлении. Более того, они не просто ушли, а умудрились уничтожить две установки, из тех, на которые мы потратили так много сил, времени и ресурсов. Кроме того, еще одну установку они отбили у отряда охранения и угнали, и лишь четвертая, и последняя из выделенных для блокирования сил противника на пограничной скале, смогла уцелеть и была возвращена для технического обслуживания. Все так?

Слушая суровые, но вместе с тем безэмоциональные слова своего начальства, толстяк сжался в комочек, стараясь занимать как можно меньше места.

-Да, все как вы и сказали. Неизвестным нам образом, они смогли узнать причины поведения Орды, и обнаружить позиции, на которых стояли установки. Охрана одной из установок сбила вражескую платформу, и та потерпела крушение, судя по всему и ставшее причиной уничтожения самой установки. От самой разбившейся платформы мало что осталось, но на месте найдено тело одного из членов экипажа, в весьма неприглядном состоянии. В месте, где была угнана третья установка, имеются следы сражения. Обнаружены еще два тела… Эм… Тело еще одного вражеского бойца, предположительно, одного из выживших членов экипажа, и останки…

Толстяк окончательно смутился, и по выражению его лица было видно, что рассказывать дальше ему ну очень уж не хочется. Но его внимательному слушателю до желаний собеседника было мало дело.

-Ну, что же вы замолчали? Продолжайте.

-Второе тело… - начал толстяк с опаской, - оно принадлежит нашему агенту, единице типа «мимик», засланному в лагерь противника для проведения акции психологического подавления и проведения разведывательных мероприятий. Однако, отчеты от него перестали приходить вскоре, после того как отряд под командованием капитана Горского «сбежал» из плена в нашем отделении. Диагностику провести, к сожалению, невозможно. Доподлинно неизвестно, каким именно оружием единица была уничтожена, но подозреваю применение электрического оружия. От мозга, равно как и от встроенных в него устройств, мало что осталось.

-А скажи мне вот что, -в пустом доселе голосе почувствовались нотки интереса, - какое из наших отделений выпустило эту единицу?

-Отделение… Отделение господина Бюррена, насколько мне известно, самостоятельно занималась подготовкой агентов для операции. Доставлять их на такие расстояния из других мест просто невыгодно...

Кресло чуть слышно скрипнуло, когда владелец кабинета откинулся на него, скрестив руки на груди. Свет озарил часть лица, с излишне резкими, можно сказать гротескными чертами. В глазах, черных омутах, словно и вовсе лишенных белка, не отражалось ничего. Воцарилось молчание, и уже успевший успокоиться толстяк не решился его нарушать. Он тихо сидел, и ожидал вердикта, способного очень негативно сказаться на его здоровье. Если этот важный человек сочтет его ошибки слишком уж серьезными.

-Бюррен. Снова Бюррен. Не слишком ли часто его имя появляется там, где у нашей организации намечаются проблемы? Впрочем, ладно, поставить его лояльность под сомнение открыто может быть опасно. Сейчас опасно… Вот как мы поступим… С сегодняшнего дня, признаем ситуацию в «Долине» чрезвычайной, и отстраняем доктора Бюррена от прямого руководства данным регионом. Также, нам нужно перебросить туда часть гарантированно лояльных нам сил… И не самых худших. Подготовьте все необходимые документы, и предоставьте мне для подтверждения, да поскорее. На этом все. Идите.