Олег Фролов - Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров

Внутри все опустилось и замерло в ужасе. «Покинул оболочку…» – мелькнуло в голове в первую секунду.

Но нет. Механик еле заметно пошевелился и тут же негромко то ли захрипел, то ли завыл.

– Мак-ра! Мак-ра! – кричал я ему зачем-то. Будто от его реакции что-то зависело, будто я действительно ждал от него ответа.

На секунду посмотрел вперед и как раз вовремя – птица имела все шансы зацепить крылом выступающую вниз скалу. Осторожно, не делая резких движений, увожу машину ниже.

– Мак-ра! – снова позвал я.

Тот с видимым усилием приподнял голову и пробормотал что-то. Свист рассекаемого воздуха растворял его слова без остатка, но я снова и снова звал механика и старался услышать то, что он отвечает.

– Не жалеть… Не жалеть… – разобрал я то мгновение, когда птица, растеряв скорость, тихо планировала.

К механику оболочек. Так быстро, как это возможно!

Как? Куда? Ближе всего сейчас был лунный край острова, и именно туда я направил машину, постепенно ускоряясь. Еще немного… Совсем рядом.

Вынырнув из-под острова и поравнявшись с барьером, я быстро оценил обстановку в небе. Поднялся немного выше и снова осмотрелся. Храмовых птиц в пределах проекции видно не было – несколько темных точек виднелись еще различимо на закатной стороне и постепенно удалялись. Кажется, они закончили свое дело.

Путь свободен. Домой. Домой!

– Еще немного, Мак-ра, держись! – прокричал я ему, взмывая над ближайшим умм-каном.

Он ничего не ответил, но, кажется, едва заметно пошевелился. Или это просто ветер трепал края хартунга.

Так много крови… Слишком много.

Через минуту или две я с ходу посадил птицу на площадку, одновременно отвязываясь от ремней, чтобы помочь Мак-ра. Но Мак-ра уже не было. Только его оболочка.

Тело механика сейчас как будто съежилось, изменилось, и… только усилием воли теперь можно было представить, что оно действительно принадлежало Мак-ра. Тому, которого я знал. Тому, который так хотел подняться в небо и выбрал для этого не самый лучший момент. Тому, кто посвятил Ши-те большую и лучшую часть своей жизни и лишился этой самой жизни в седле Ши-те.

Наверное, если бы Мак-ра спросили, как бы он хотел расстаться с жизнью, он бы выбрал именно этот вариант. Но мог ли он представить, что это произойдет так рано? «Не жалеть», – сказал Мак-ра напоследок. Я так и не понял наверняка, что он хотел сказать: говорил о том, что не жалеет о своем поступке или просил не жалеть себя самого.

Исполнить эту просьбу – невозможно. Я стоял на крыле рядом с его седлом и плакал от жалости к механику, а заодно – к себе самому и всем нам.

Через минуту на площадку вихрем ворвался Тот-ра. Как раз в тот момент, когда я зачем-то отвязал оболочку Мак-ра от ремней и теперь безуспешно пытался вытащить плотно застрявшую в седле стрелу, на которой буквально повисло тело. Не знаю, зачем я занялся этим сам, не дождавшись помощи. Но просто стоять и ничего не делать было невыносимо.

Взобравшись на крыло рядом, Тот-ра сильным рывком выдернул наконечник стрелы и бережно, будто хрупкий стеклянный сосуд, спустил оболочку Мак-ра вниз – туда, где ее подхватили два подоспевших следом молодых механика.

Через несколько секунд мы уже стояли рядом, перепачканные чужой кровью, рядом с безжизненным телом на камнях. Теперь я мог рассмотреть лицо Мак-ра и… не увидел на нем ничего – ни страдания, ни боли, ни страха. В таких случаях иногда говорят: «на его лице застыло умиротворение», но даже это не было бы правдой. Просто ничего. Будто неумело сделанная глиняная маска.

Я хотел что-то сказать Тот-ра… Что именно? Хоть что-нибудь, лишь бы разрушить это тягостное молчание. Но главный механик меня опередил. Таким образом, каким я не мог предположить. Его слова, больше похожие на утробное рычание, я услышал, буквально поднятый в воздух, повиснув внутри собственного хартунга. Своими большими сильными руками Тот-ра без труда приподнял меня над площадкой, вцепившись в одежду:

– Зачем?.. Зачем?..

От удивления у меня перехватило дух, и что-то пролепетать в ответ я смог только через пару секунд, когда снова оказался на твердой поверхности.

– …Его… Его лишили жизни. Храмовники…

– Зачем? Ты взял его с собой зачем? – снова и снова повторял главный механик.

Я никогда не видел его таким и теперь не знал, что ответить.

– Он сам просил об этом… – только и смог сказать. И тут же столкнулся с мутным от боли и ярости взглядом Тот-ра. Его глаза, которые и так были немного навыкате, сейчас налились кровью и выглядели действительно страшно.

– Последнее, что было… Разбей Ши-те, и не останется ничего. Ты все уничтожил, – говорил он непонятно о чем-то своем.

Главный механик открыл рот, чтобы произнести еще что-то, но промолчал. Только еще раз посмотрел на оболочку Мак-ра на каменных плитах – на то, что еще недавно было одним из лучших механиков острова и механиком Ши-те.

Не в силах больше оставаться здесь, я развернулся и ушел. Куда-нибудь. Лишь бы подальше от тела Мак-ра, механической птицы и главного механика. Подальше отсюда…

Две молодые женщины в проходе отшатнулись от меня в ужасе. Ах да, я же весь испачкан кровью… Но именно сейчас это не казалось важным. Намного сильнее я был испачкан чем-то внутри себя – чем-то невыносимо мрачным, тоскливым и безнадежным.

Удивительно, но единственным, кого я сейчас мог и хотел слышать, был Старик.

– Мне нужно узнать… – сказал я, появившись на пороге его уммы.

Внутри – пыльно, пахнет соломой и старой одеждой. Пахнет старостью, но не так, как в умме Миз-ку. Запах здесь – уютный и где-то даже приятный. На стене зачем-то укреплено огромное старое колесо.

– Что ж, поговорим, – ответил Старик, окинув меня взглядом. Мой вид был ужасен, но, похоже, совсем его не впечатлил. Кажется, последние события в небе тоже остались для него незамеченными. Лишь бы не было ветров.

Мы вышли к скамье. Он сел, я остался стоять.

– Ты говорил… когда-то говорил, что знаешь про создание Ши-те. Помнишь?.. Давно, еще до всего этого, – промямлил я.

– Говорил, – ответил он, внезапно заинтересовавшись пятном на своем хартунге. Так, как будто вид моей одежды, обильно запачканной кровью, заставил его заинтересоваться собственной. – С каких это пор Летуну любопытны слухи? Ты вот сказал как-то…

– Сказал. Но сейчас я тебя об этом спрашиваю.

Память Старика иногда оказывалась неожиданно острой.

– И спрашиваешь почему?

– Не знаю точно… Кое-что случилось. Тот-ра сказал: «Разбей Ши-те, и не останется ничего». Так он сказал.

– Ну да, ну да, не останется ничего от НЕЕ.

– От женщины?.. Ты когда-то говорил, что птица названа в честь женщины.

– Ага, Ши-ку, – спокойно ответил Старик, отдирая от ткани давно засохшую корку. Наверное, впервые он правильно назвал имя птицы. Имя женщины.