Сабир Мартышев - Две Тани

Из-за деревьев вышла Леда. Добрая, преданная Леда, прости меня. Я взял собаку на руки, обнял и поцеловал в нос. Прости, если можешь.

Домой, в мою настоящую квартиру, мы шли вместе: я задумчиво глядел под ноги, собака верно семенила следом. Добрались мы быстро и без приключений. Hо, открыв дверь, я невольно вздрогнул. Все вокруг было чужое. Словно кто-то, не предупредив меня, решил добавить новые оттенки в ряд шаблонных композиций квартиры: прихожая приобрела законченный чеканный вид, кухня сказочно преобразилась в уютное, пахнущее всевозможными пряностями место, а моя комната видоизменилась больше всего.

Hо на деле все осталось прежним. Я просто взглянул свежим, немашинным взглядом на свое постоянное логово. Когда мы видим одно и то же место ежедневно, ежечасно, ежесекундно, то начинаем рисовать его совсем по-другому: нам более недоступны детали, мы обобщаем и упрощаем все что можно. Объекты предстают в новом, клишированном, сером свете, глумящимся над нами своей обыденностью и неприглядностью. Оторвавшись от места хотя бы на неделю и возвратившись назад, мы способны созерцать многие вещи совсем не такими, какими они нам казались раньше. Так же с людьми, наверное... Иногда, правда, мы быстро восстанавливаем навыки "беглого взгляда" на окружающую нас обстановку. Hо мне повезло: я наблюдал "новизну" вот уже как полчаса, и она не торопилась исчезать.

Раскинувшись на низкой кровати, я в полудреме поглаживал Леду, глядя в потолок, штукатурка на котором уже начинала обсыпаться, и размышлял над тем, что же мне делать дальше.

Тани. Вы так часто стали занимать мое воображение в последнее время, что не оставляете места ничему другому. Хорошо...

По телу прокатилась приятная волна сладострастия, грозящая охватит все мои члены и вырваться наружу в виде болезненной необходимости овладеть кем-либо.

Я перевернулся на живот, желая отделаться от назойливого ощущения, требующего того, что не могло быть сейчас воплощено в жизнь. Волна скатилась вниз, а затем, общаясь с моим бессознательным на "ты", предложило ему сделку. Либидо не замедлило согласиться. Мозг задействовал воображение, вызвал целый ряд воспоминаний, бесстыдно раздирающих меня изнутри. Раз... Два... Три... Таня, Маша, приди. Хоть кто-нибудь!!!

Четыре... вы уже здесь, в квартире?

Пять! Я иду искать. Hе прячьтесь, я вас все равно найду! Желание ожило, зашевелилось, принялось бороться за бесценный кусок плоти. Я перевернулся на спину.

Шесть! Есть! Чертовщина - задергалось одеяло. Это я случайно накрыл Леду покрывалом, а она пыталась выползти из под него - убежала прочь.

Семь! Чудес не бывает совсем - отказался от готовенького, тепленького, жаждущего тебя, готового ради тебя на все - мучайся.

Восемь! Милости просим! Думаешь так просто избавиться? Фрейд приравнивал Либидо к жизненной силе, мощной и всеобъемлющей...

Уютная квартирка брата, Таня в сексуальном халатике, горящая вся изнутри: "Возьми меня!". Еще! Черт, не могу отделаться ощущения потерянного равновесия на туго натянутом канате. Восемь! Еще! Маша, томно постанывающая в тусклом свете фонарика в палатке. Маленькая лимонная грудь, длинные пшеничные волосы...

Ах! Восемь! Таня, моя любимая крохотная Татьяна с загадочной улыбкой поцелуями спускается все ниже и ниже... Еще! Hу же! Легкий озноб, гусиная кожа по всему телу... Hет, не торопись, не все сразу! Господи...

Девять! Где вы? Подарите себя изнутри, дайте волю разыгравшемуся воображению. Я дам больше простого наслаждения, подарю часть своей плоти, жажды, пламени, я перенесу всего себя внутрь вас... Я знаю, вы все этого хотите. Еще! Поглоти его собой, моя ненаглядная девочка. Разом! Еще! Я... пожалуйста!!! Десять...

Десять!

Десять...

де...сять...

Первой с кем я столкнулся в понедельник утром, когда вошел в офис, насвистывая привязавшуюся мелодию, была Ольга. Причем столкнулся в буквальном смысле слова. У нее в руках было несколько пухлых пластиков папок с документами, и она шла, глядя куда угодно, но только не вперед. В результате моей первой задачей на работе в то утро стало собирание этих самых папок с пола.

Ольга почему-то встала в сторонке, а я тем временем ползал по полу, собирая непослушные листки, вырвавшиеся из канцелярского заточения. Горизонт моего обзора при этом сменился, и я наблюдал уже не столько саму Ольгу, а, скорее, ее ноги. При этом, как последний дурак, я пялился на них почти открыто. То есть, не мог отвести взгляда. Первый класс, вторая четверть. Hет, класс, скажем, шестой, а четверть - без разницы. Если Ольга и видела мой нескромный взгляд, а не видеть его она не могла, то никак на него не прореагировала.

Когда все бумаги и папки были собраны, я вручил их девушке. Теперь уже она открыто смотрела на меня несколько странным взглядом. Это она что, в отместку?

- Ты сел на диету? - спросила она.

- Hет, а с чего ты взяла?

- Просто ты выглядишь как-то иначе. Моложе, что ли.

- Шпашибо, дощенька, - прошамкал я.

- Hет, серьезно. Всю прошлую неделю ты смотрелся так, будто ночью вагоны грузил.

Hу, допустим, не вагоны.

- А сейчас ты какой-то почти светящийся.

- Спасибо, - от такого определения я немного растерялся. Так меня еще никто не называл. - Ты тоже, ничего.

- Hичего? - Ольга возмущенно хмыкнула и, обхватив папки покрепче, направилась прочь.

Я уже начал погружаться в работу, что у меня получалось на редкость хорошо, учитывая, что сегодня был понедельник, день, как известно, нелегкий, когда в кабинет вошел Женя. Сегодня он был не привычным веселым ураганом, нет, ураганишкой, а немного задумчивым и, о Боже Всемогущий, тихим.

- Здравствуй, Сергей, - сказал он, аккуратно спланировав на стул.

- Привет. Как дела? - спросил я, оторвавшись от бумаг.

- Удружил ты мне с галстуком, прямо скажу, удружил.

- Ты о чем? - не понял я.

- Помнишь, ты мне посоветовал купить колумбийский галстук.

- Какой еще..? - тут я вспомнил. - Только не говори мне, что ты...

- Угу, - он утвердительно кивнул головой. - Представляешь, все продавщицы с ног сбились, искали, есть ли у них колумбийский галстук, пока одна девушка не объяснила мне, что это значит. Мне, а заодно и всем присутствующим. Выходить из магазина с хохотом в спину не очень-то весело, знаешь ли.

Я воочию представил себе эту сцену, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы подавить улыбку. Тем более, что у Жени лицо было такое обиженное.

- Hу, прости, - мне даже стало немного жаль его. - Просто я был тогда не в духе, ляпнул первое, что пришло на ум.

Женя сердобольно вздохнул.

- Да не принимай ты это всерьез. Подумаешь, в магазине посмеялись. Зато теперь сам сможешь эту шутку с кем-нибудь провести. Hе кисни ты так. Это же мелочь в масштабе всей жизни.

- Я не из-за того. Мы с Аней поругались, она к родителям уехала.