Александр Сапа - Женские образы в творчестве Валентина Распутина

Долгой и трудной была дорога Пашуты к храму. Но приход этот для нее очень важен. Значит, есть надежда на лучшее.

Размышления героини, обращенные к Богу, полны горечи и отчаяния: «Господи! Почему же так жестоко устроена жизнь, почему так мало счастья отпущено человеку на этой земле и неужели это надолго – одиночество, разобщенность, стыд за тех, кто потерял всяческий стыд?» И невольно задаешься вопросом: на кого надежда? Где же герой писателя?

Ответ напрашивается сам собой: это не герой, как всегда у Распутина, а героиня. Причем не только с Пашутой связываем мы свои надежды, но и с Танькой, которая в свои пятнадцать лет уже о многом задумывается и многое понимает. Понимает, что жизнь должна быть устроена иначе.

Танькачем-то напоминает Пашуту в молодости, и «сердцевинка» в ней еще живет. Все происходящее девочка воспринимает как трагедию, понимая, что не так все должно быть. Поэтому внучка задает Пашуте такие мучающие ее вопросы: «А бабушка верила в Бога? А ты крещеная?»

Именно Танька в эту страшную для обеих ночь говорит слова, которые, может быть, вернут Пашуту к жизни: «Бабушка, ты разговаривай со мной, разговаривай! Ты думаешь, что я неродная, а я родная… хочу быть родной. Хочу помогать тебе, хочу, чтобы ты не была одна! Мы вместе, бабушка, вместе!» Может быть, именно в этот момент женщина впервые поняла: не зря жила, не зря страдала!

Танька, не задумываясь, отправляется на похороны, чтобы проститься с умершей, чтобы не оставить бабушку один на один со своей бедой.

Многие события в рассказе (особенно связанные со смертью прабабушки) даются глазами Таньки. Она воспринимает все искренне, не умеет скрывать, как взрослые, своих чувств: смерть человека потрясла ее, побывав у гроба, она вздрагивала и испуганно прижималась к бабке, с ужасом смотрела, как Стае Николаевич садился верхом на гроб, расширенными от ужаса глазами смотрела, как перекладывали тело в гроб, ткнулась при прощании в старенькую бабушку и отпрянула, не отводя оцепеневшего взгляда. И повзрослела: «В освещенных недетским прозрением глазах ее стояли слезы».

В рассказе только образ девочки Таньки дан какими-то светлыми, чистыми, добрыми красками. Он дает веру в то, что жизнь должна продолжаться и устраивать ее взрослые должны во имя детей.

Примечательно, что девочка носит имя Танька. В повести «Последний срок» самая любимая и ожидаемая дочь старухи Анны Танчора так и не приехала проститься с матерью, но ни мать, ни автор не осуждают её за это: образ Танчоры необходим в повести для того, чтобы противопоставить её другим детям, которые формально рядом с матерью, но как будто бы и не здесь, а вот младшей дочери хотя и нет рядом, но она греет душу, даёт не разувериться в жизни. Так и Танька в анализируемом рассказе делает всё, чтобы растопить сердце героини, убедить, что она не одинока.

Рассказ Распутина называется «В ту же землю…» У этого названия есть два смысла: один из них заключён в словах Пашуты, сказанных у «свежего холмика могилы»: «А что… хоронят же при дорогах шоферов, когда погибают… Какая разница– где?! В ту же землю…» Второй смысл связан со всем творчеством Распутина: именно к земле необходимо вернуться, чтобы в неё и уйти, когда придёт срок. И не только потому, что город враждебен человеку, деформирует его душу, но ещё и потому, что нам, людям, прежде чем упокоиться и с миром уйти в землю, нужно сначала устроить по законам добра и справедливости, завещанных нам предками, жизнь на этой земле!

Распутин верен себе. Автор и в этом своем рассказе остается писателем родной земли, писателем, размышляющим над самыми острыми проблемами современной жизни и делающим это исключительно мастерски. Совершенно нельзя согласиться с Ильёй Кирилловым, который, рецензируя книгу произведений Распутина, вышедшую в издательстве «Вагриус», делает очень странные выводы о последних рассказах В.Распутина, в том числе и о рассказе «В ту же землю…»: «Принято говорить о глубоком психологизме В.Распутина, и с этим обстоятельством трудно спорить. Следует сказать также об исключительной этической одаренности его как художника. Этические конфликты являются самым важным движущим началом в его творчестве, только в этих случаях сюжет получает плодотворную почву для художественного осуществления, подлинную психологическую подоплеку. Только тогда произведение обретает внутреннее единство, завершенность. Припомнить в этой связи можно «Последний срок» и «Живи и помни», «Василий и Василиса» и «Век живи – век люби», даже «Уроки французского». В других произведениях, не несущих в себе подобного напряжения, теряется внутренняя логика, как следствие – путается сюжет и психологические переживания, казалось бы, достаточно изощренные, ситуацию не спасают.

Психологизм В.Распутина – общее место во всех рассуждениях о писателе… <���Но> в отдаленные, действительно малоизведанные закоулки человеческой души он предпочитает не вторгаться или делает это крайне редко. Впрочем, именно такая попытка предпринимается в рассказе «В ту же землю» (1995), неожиданный пример, когда В.Распутин готов идти до конца. Но какая вместе с этой решимостью скованность в художественных образах! Нечеткость координат, точнее, сознательный отход от этической логики в данном рассказе влечет крайнюю неуверенность художественную. Психологизм ради психологизма как самостоятельная литературная задача не для Распутина, в отличие от многих западных авторов».

Такая оценка, как нам кажется, из области курьёзов, когда получается, как у Крылова: «Ах, Моська, знать, она сильна, что лает на слона». Поэтому происходит парадокс: ругательства исподволь оборачиваются похвалой: «Взгляд скорбный, лишенный малейших иллюзий по поводу того обновления, которое обещает людям новый уклад. Как и прежде, В.Распутин привержен в своем творчестве чувству любви, жалости, долга… Странным является… то обстоятельство, что последние полтора десятилетия в новую совершенно эпоху духовного и художественного упадка мы ждали еще одного Распутина, книги которого не уступали бы первому». Как раз этим-то и велик Распутин – велик тем, что всегда во все времена умеет оставаться собой!

2.3.2. Женские образы в последней повести В.Распутина

«Дочь Ивана, мать Ивана»

2.3.2.1. Образ Тамары Ивановны – «свидетельство жизни России»

Последняя повесть

Валентина Распутина

«Дочь Ивана, мать Ивана»

– одна из самых «страшных» повестей писателя. Она как бы продолжает традицию, положенную В.П.Астафьевым в его