М. Тендрякова - «Детский мир» Ушинского и западноевропейская учебная литература. Диалог дидактических культур

Стиль научно-популярных статей «Детского мира» – это как бы стиль речи профессора-пенсионера, удалившегося от университетских курсов на покой, который понятным, прозрачным, чётким, выработанным за долгие годы работы с учениками языком рассказывает о мире, человеке и их Творце своей внучке или внуку. Он хочет живо и в то же время систематически полно повествовать о божественном храме природы своему отпрыску, забывая иногда, зачем тому знать, скажем, какие суставы на пальцах ног птицы кобчика. Мы видим деление на детское/взрослое с точки зрения полноты-краткости-живописности. Текст для ребёнка – это облегчённый, начальный вариант текста для взрослого. Поэтому Ушинским даются облегчённые тематические очерки, которые пронизаны ясной энциклопедической логикой, знанием внутренней системной классификации того, о чём идёт речь. Под «детским» миром автор пособия мыслит то содержание образования, ту системную картину мира, которая развёртывается перед учениками их наставником либо наставницею, организующими «систематическое» чтение «Детского мира» и объяснение прочитанного.

Ушинский применил хорошо разработанный, прозрачно и чётко иерархизированный словник обсуждаемых в учебнике понятий, проводя линию от частных, конкретных предметов/явлений к общей их классификации и взаимоотношению. Основой всего здания стал конкретный очерк, например о той или иной птице, её характере, повадках, образе жизни, пище. Рассказ строится по назывному принципу, когда на одном или нескольких предметах показываются особенности типа или класса явлений. Каждый текст посвящён одному предмету, явлению, событию. Затем к детальным описаниям приводились краткие аналогии, указывалось, к какому отряду и семейству относится данная порода и почему. Затем шла ссылка, что, к примеру, все птицы – это животные, а все животные – организмы. Конкретный очерк – аналогии – общие черты 1 (в пределах отряда и семейства) – общие черты 2 (в пределах царства) – общие черты 3 (в пределах биосферы): такова схема построения учебного материала, которая в итоге давала ученику многоплановую и стереометрическую картину мира. К примеру, в очерках о конкретных животных идёт привязка к их родам, видам, семействам, царствам. Такая привязка потом служила Ушинскому для повторных вопросов на ту же тему и основанием для сведения всех данных в итоговые таблицы после изучения очередного раздела для его запоминания. Вопросы на сравнение-сопоставление нескольких разделов-типов ещё более систематизировали изученное («Почему камни нельзя назвать организмами?») [14] Важность сопоставления сообщаемых о разных предметах сведений была осознана Ушинским ещё до начала работы над собственными учебниками, в период журналистской деятельности. Анонимная рецензия на пособие А.М. Бажанова (1820–1889) «Начальные основания ботаники» (М., 1853), которая была написана, по всей видимости, Ушинским, содержит такие слова: «Автор вырвал растение из среды царств природы, не указав на связь, существующую между ними; не указал значения растения в отношении к природе вообще и к человеку в частности. Он рассматривал анатомию растения, его органы, предпославши этому лишь слабую характеристику жизни растения». Мы видим, как Ушинский в «Детском мире» стремится следовать принципам, сформулированным в этой рецензии, и пытается повествовать о жизни предметов в их связи с другими предметами и человеком. .

Признаки предметов давались в логической связке объяснительного научно-популярного рассказа, написанного прекрасным, буквально завораживающим стилем. Такой рассказ был выдержан во взрослой логике, но подан чётким, прозрачным языком, понятным с первого раза и запоминающимся с третьего. «Взрослая» систематизация явлений мира, без скидок на возраст, описана наглядно, доверительно и потому, по-видимому, всё же достаточно легко воспринималась учениками в контексте учительских объяснений. В итоге работы с «Детским миром» в сознании ученика складывалась мозаика основных, базовых познаний, необходимая для «просто образованного человека». Прежде всего, о природе, человеке и школе, куда он теперь ходит. Составитель стремился добиться в учебнике равновесия между интересом к предмету и выработкой навыков познавательной работы ума и памяти. В силу приоритетов этих задач главным было, чтобы ученик читал и слушал, а учебный диалог и художественный рассказ отодвигались на второй план. Ушинский специально приучает ребёнка читать нехудожественные тексты (вероятно предполагалось, что чтение художественных текстов он уже освоил ранее дома) и развивает познавательный интерес, прежде всего, через и с помощью мастерских описаний природы в её системности и разнообразии, пронизанном мыслью Творца. Это подводит ребёнка к осознанию его «бытия-в-мире», к знанию и пониманию того, кто и как живёт в этом мире. «Детский мир» опирается не на диалог с материалом книги, а на «заворожённость» ученика учителем и текстом, читаемым с его помощью и объяснениями. Ушинский полагал, что такой более системный повествовательно-энциклопедический подход лучше отвечает задачам начального обучения в гимназиях, уездных училищах и подобных им заведениях ( Ср.: Об основных предметах первоначального образования… 1852: 283–312 ).

Тексты о человеке, о животных, о других предметах должны были создавать систему представлений о мире. «Современные педагоги, – писал Ушинский в 1860 г., – справедливо отвергают»… мнение Локка о том, что «наука должна составлять род забавы для ребёнка…» ( Там же: 82; Локк 1988 Т. 3: 449, 466, 502–503, 527, 546–547 ). Воспитание любви «не к забаве» составляет заботу молодого автора «Детского мира». Учёба для него – серьёзное дело, а не развлечение. Не обучение с опорой на антропологические знания о ребёнке и человеке вообще, а научное содержание начального образования пока что более всего беспокоит Ушинского. Познавать должно быть интересно, но познание, с его точки зрения, не праздник и не игра. Хотя до начала работы над «Психологическими монографиями» и «Педагогической антропологией» должно было пройти ещё несколько лет, но рефераты, которые редактирует и публикует Ушинский в 1860–1861 гг. в «Журнале Министерства народного просвещения», уже затрагивали те западные педагогические сочинения, в которых одной из центральных являлась мысль об образовании как мостике между пониманием физического и духовного, опирающемся на антропологию и психологию ( см., например, Schmidt 1857 ) [15] В современной историко-педагогической литературе нередко именно Ушинский предстаёт «одним из первых компаративистов», при этом забывают о деятельности Е.О. Гугеля, А.Г. Ободовского, П.Г. Редкина, Н.Х. Весселя и других предшествовавших ему авторов, изучавших и сопоставлявших западноевропейский и российский опыт (см. Батюкова 2010: 192–197). . Однако, высказывая в 1860 г. солидарность с К. Шмидтом в представлении о пагубности «исключительного и одностороннего изучения природы», Ушинский в то же самое время готовит учебник, почти полностью опирающийся (в его терминологии) «на предметы естественной истории» вместо упора на «общественные отношения», «сцены из детской жизни», «отрывки из путешествий», «исторические рассказы», которые он в предисловии к первому изданию начисто отметает как по разным причинам негодные для начального детского чтения. Позже он всё же включит в «Детский мир» исторические рассказы, отрывки из путешествий и фольклор, увеличивая объём такого материала от переиздания к переизданию.