Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 07 (14)

Никаких вышеперечисленных источников углекислоты в Западной Европе нет. Вот и будет она получать гигантские барыши даже при полностью остановленной промышленности России. Киотский протокол, несомненно, станет хрестоматийным примером того, как можно заставить страну платить за воздух.

А что будет потом? Не окажется ли, что содержать огромные сибирские просторы России просто не по карману. Царь Аляску продал и без эмиссии углекислоты. Вот и окажется мудрым шагом следующего руководства освободиться от этих эмиссионных пространств. Продать их, скажем, США или Китаю. Благо к Киотскому протоколу они не присоединились и столь высокой ценой эти пространства им не обойдутся.

Теоретически, Россия могла бы не платить за воздух своих огромных пространств, а сама извлекать из него прибыль. Если бы, к примеру, потребовала квот для стран на потребление кислорода с учетом возможностей его восстановления. Тогда бы мы наступали на Европу, брали бы с нее плату. Ведь именно наши леса и вечномерзлые болота, где все процессы гниения очень замедлены, являются главным поставщиком кислорода планете. Благодаря им и в воздухе России отмечается самое высокое содержание кислорода на планете.

Весь кислород может быть потреблен на дыхание животными и людьми всего за 2 тыс. лет. Вместе с тем, если бы кислород не расходовался на дыхание, то растения и водоросли меньше чем за месяц могли бы наработать его содержание в атмосфере и гидросфере. Атмосферная циркуляция быстро выравнивает его концентрацию. Поэтому проследить истощение земного кислорода приборами не удается, измеряются его очень усредненные значения. Но это не означает, что дело тут в порядке.

Создавать кислород могут только растения в процессе поглощения углекислого газа. Непрерывное уничтожение лесов угрожает человечеству не столько возрастанием углекислого газа, сколько лишением кислорода.

Между тем, вся современная цивилизация целиком зиждется на потреблении кислорода. Ни одно из миллионов различных производств не способно кислород производить.

По оценкам энергетика Николая Ткаченко, за последние 100 лет человечество, в основном за счет сжигания топлива и коррозии, изъяло из атмосферы уже не менее 10 13т кислорода. А его всего там 1,5х10 15т. Иными словами, содержание кислорода в атмосфере уменьшилось почти на процент. Только сжигание газа, нефти и угля ежегодно отбирает из атмосферы 35 млрд. т чистого кислорода. Много его расходуется на коррозию. При условии ежегодного 5-процентного роста потребления кислорода на промышленно-энергетические нужды, содержание его в атмосфере через 180 лет уменьшится на 2/3, а при ежегодном росте на 10 % — это произойдет уже через 100 лет. Все надежды цивилизации на чистейшую водородную энергетику, отмечает Ткаченко, разбиваются о простейшее уравнение горения водорода: 2Н 2+ О 2= 2Н 2О, из которого следует, что 1 кг водорода при горении безвозвратно уничтожает 8 кг атмосферного кислорода, навсегда связывая его в воду.

Похоже, грозят России не потепления, а те международные соглашения, которые заключаются в связи с ним. А в потеплении чего нам бояться? Ведь разводили же при царе Алексее Михайловиче Романове в Измайлово виноград, дыни, миндаль, финики, пытались выращивать там и тутовые деревья. И ничего, как-то пережили эти лихолетья. Бывало еще хуже. У Пушкина в «Евгении Онегине» читаем: «Зимы ждала, ждала природа, снег выпал только в январе». Так что запугивать нас потеплением — все равно, что голодных бомжей — высококалорийным питанием.

Колебания средней температуры у поверхности земли

Комаров С. М., кандидат физико-математических наук

Такая она, Вселенная, все дороги которой ведут в никуда.

Пол Андерсон

Нелегко построить карту мира, объекты которого находятся в постоянном движении — одновременно и перемещаются относительно друг друга, и разлетаются в разные стороны. “Не будем забывать, что на межзвездных расстояниях понятие одновременности далеко не очевидно”, — писал в одном из своих рассказах про вольных торговцев Пол Андерсон, и это обстоятельство сильно осложняет жизнь исследователям космоса. Вот, например, как определить расстояние до какой-нибудь далекой звезды? До ближней не очень сложно: нужно посмотреть, как она смещается на звездном небе при наблюдении с разных точек орбиты Земли. Измерив смещение, или, как называют его астрономы, параллакс, несложно рассчитать расстояние до звезды. Только это будет расстояние, на котором звезда располагалась в тот момент, когда она испустила свет, а не когда его поймал телескоп.

События же эти порой разделяют миллионы или миллиарды лет. Собственно, тот самый парсек, которым меряют межзвездные просторы астрофизики и писатели-фантасты, как раз обозначает расстояние, которое приводит к параллаксу в одну секунду дуги небесной сферы. (Астрономы пользуются сферической системой координат, в которой положение объекта задано радиусом сферы и двумя углами — долготой и широтой. Древнейший способ использования этих координат — задать положение объекта относительно звезд какого-то созвездия). В астрономических единицах (а.е.), то есть радиусах орбиты Земли, длина парсека превышает 206 тысяч а.е.; в системе СИ парсек обозначают «пк». А расстояние до дальних звезд приходится высчитывать с помощью хитрых математических фокусов, причем заранее выбрав модель космологии. Изменится модель — и результат расчета может оказаться иным.

Большинство астрофизиков полагает, что мы живем в так называемой Фридмановской горячей Вселенной, которая расширяется из-за Большого взрыва, случившегося 13 с лишним миллиардов лет назад. Поведение такой Вселенной описывают уравнения, предложенные советским физиком А.А.Фридманом в начале 20-х годов XX века, когда он исследовал возможность существования нестационарной Вселенной. Некоторое время физики воспринимали расчеты Фридмана как одну из забавных возможностей описать наш мир. И так было до тех пор, пока в 1929 году американский астроном Эдвин Хаббл не обнаружил странную закономерность: чем дальше от нас находится звезда, тем сильнее в красную сторону смещаются линии ее спектра излучения. Именно уравнения Фридмана для расширяющейся Вселенной давали отличное объяснение этого факта.

NGC 2359— это замечательная эмиссионная туманность с выразительным названием Шлем Тора. Кому-то может показаться, что из-за похожих на крылья деталей ей больше подходит название “туманность Утка”. Но если бы вы были туманностью, какое имя вы бы выбрали? Как ее ни называй, NGC 2359 — это похожая на пузырь туманность размером около 30 световых лет. Пузырь был выдут мощным ветром от очень горячей звезды, которая видна около центра картинки и относится к звездам Вольфа-Райе. Звезды Вольфа-Райе — это довольно редкие массивные голубые гиганты, скорость звездных ветров от которых достигает нескольких миллионов километров в час. Предполагается, что взаимодействие с близким большим молекулярным облаком является причиной возникновения сложной формы туманности и искривленных структур, характерных для ударных волн. NGC2359 находится на расстоянии около 15 тысяч световых лет в созвездии Большого Пса.