Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 05 (12)

Самые забавные гипотезы — “технологические”. О том, например, что свинцовые трубы, по которым разводилась вода в Риме, а также свинцовая посуда, из которой ели римляне, постепенно-постепенно их отравили. Здоровье римлян от поколения к поколению ухудшалось, ухудшалось, да и ухудшилось совсем до полного нуля.

Аналог — “асбестовая версия”. Римский писатель Плиний Старший упоминал о том, что патриции использовали асбестовые скатерти, которые после пира, заляпанные жиром и вином, бросали в огонь. Асбест, как известно, негорючий. Огонь уничтожал остатки пищи, выжигал пятна, потом рабы отстирывали копоть и снова клали скатерть на стол. Эта версия появилась, видимо, в свете современных увлечений экологией. «Зеленые» полагают, что асбест — вредное для здоровья вещество — постепенно-постепенно сгубил Рим. Непонятно только, отчего “сгубилось” простонародье, скатертей не использовавшее.

— Малярия сгубила великую цивилизацию! — предположили американские ученые из Аризонского университета. В результате раскопок древнего кладбища в 150 километрах севернее Рима они обнаружили, что практически каждое захоронение содержит останки мертворожденных младенцев, новорожденных и просто маленьких детей. Кладбище относится к V веку нашей эры, аккурат тогда империя и почила в бозе. Манчестерский технологический институт, изучив ДНК 50 скелетов, дал заключение: все дети умерли от Plasmodium falciparum — малярии. У беременных, кстати, Plasmodium falciparum действительно приводит к выкидышам. В захоронениях были найдены помимо человеческих скелетики обезглавленных щенков, вороньи лапы, шкурки жаб… Это — жертвоприношения, попытки задобрить богов. Значит, эпидемия была весьма впечатляющей…

Даже на кафедре Древнего мира МГУ нет единой точки зрения на причины падения Рима. Кто-то из историков полагает, будто Рим погубила излишняя товарность экономики: ориентированность сельского хозяйства на рынок, погоня за извлечением максимальной прибыли истощила почвы, привела к упадку сельского хозяйства, обнищанию и ослаблению метрополии и т. д. Вот он, зверский лик потребительской экономики!

Другие придерживаются традиционных воззрений, пришедших к нам еще из XIX века:

— После того, как Римская империя перешла к обороне, прекратила завоевательные войны, иссяк поток рабов, соответственно цена рабов возросла, сделав рабское сельское хозяйство метрополии нерентабельным. Отсюда — упадок.

Да и в оценках свершившегося факта специалисты расходятся. Кто-то считает распад Империи закономерным явлением, как заход солнца… Кто-то горюет, небезосновательно полагая, что падение Рима задержало развитие земной цивилизации почти на 2000 лет…

А кто-то, как, например, доктор экономических наук Владислав Иноземцев (пожалуй, единственный), полагает, что падению Рима нужно не огорчаться, а радоваться. С его точки зрения, это было положительным явлением, потому что те экономические и культурные механизмы, которые наработала Римская империя, попали в дикую Европу, как дрожжи в тесто. Да, действительно, отмечает исследователь, после падения Рима в Европе наступила темная эпоха Средневековья. Но ее темное спокойствие было подобно спокойствию теста, в котором растворили ложку закваски. Казалось бы, вот только что у нас была целая ложка активного материала. И где она? Растворена, поглощена огромным массивом сырого теста. Но поглощена не безвозвратно! Через какое-то «мертвое» время тесго взойдет и начнет переть из кастрюли со страшной силой. Так «выперла» во все стороны из Европы европейская цивилизация, захватив своим «тестом» почти всю планету…

Кобринович Юлия . Студентка факультета ракетно-космической техники Харьковского Национального Аэрокосмического Университета им. Н.Е. Жуковского (ХАИ)

Чума, грипп-испанка, СПИД, атипичная пневмония, лихорадка Марбурга и Эбола — эти слова — стали синонимами смерти. Вирусы унесли больше человеческих жизней, чем все войны вместе взятые, они кроят наш генотип под свой «вкус», «выбраковывая» тех, чей организм не может защититься от их атак. Они вызывают мутации, «встраивая» свои гены в ДНК живых существ. Вирусы не только сами эволюционируют устрашающими темпами, но и изменяют всех живых существ на земле — людей, животных, растения и даже бактерии.

Вирусы выделяют в отдельное царство — царство Вира, они непохожи ни на один вид живых существ. Главным образом потому, что на самом деле они не живы — живыми их можно назвать, когда они заражают другой организм, а вне клетки они напоминают кристаллы — статичные и безжизненные.

Изучение вирусов началось в 1892 году, когда Д.И. Ивановский открыл вирус табачной мозаики. Вскоре, в 1898 году, была доказана вирусная природа ящура, а в 1917 году были открыты бактериофаги. Вирусы сначала считали микроорганизмами, а бактериофаги — и вовсе разновидностью ферментов. В 60-х годах благодаря развивающейся молекулярной биологии было введено понятие вириона — единицы вируса, и стало понятно, что вирусы не являются организмами. В 1962 году на 1-м Международном симпозиуме было сформулировано основное отличие вирусов от других живых организмов: генетический материал вирусов — или ДНК, или РНК, а организмы имеют оба типа нуклеиновых кислот. Другое главное отличие — отсутствие у вирусов собственных систем синтеза белка.

Представители царства Вира не только не являются организмами, к ним неприменимы основные таксонометрические единицы биологии: особь, популяция, вид. Сначала казалось, что единица вируса — вирион — белковый кокон с заключенной внутри вирусной ДНК или РНК. Но выяснилось, что один вирион содержит не все гены вируса, а лишь их фрагменты. Синтез новых вирусов начинается в зараженной клетке, когда в нее проникнут вирионы со всеми фрагментами генотипа — их может быть от 2 до 28. Потому нельзя сказать, что вирион — «вирусная особь».

Но даже множество вирионов не образуют вирусную популяцию. Рядом с ними всегда будут так называемые дефектные вирусы и вирусы-сателлиты (вирусы паразитирующие на другом вирусе). Дефектные вирусы размножаются в клетке только при наличии полноценного вируса-помощника (используя его гены, если дефект самого вируса — дефект гена полимеразы, или используя его белки — если у него дефект гена внутренних или оболочечных белков). При смешанных инфекциях генотип одного вируса находится в оболочке другого. Другой тип паразитирующих вирусов — сателлиты. Они используют полноценный неродственный вирус, и при репликации новый сателлит всегда имеет дефект в генотипе, не позволяющий ему самостоятельно размножаться.