Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 02 (2)

Не вдаваясь в подробности, которые есть малозначительными, остановимся на информации, которая имеется в документах в общем. Во-первых, в обысках обозначалась фамилия, имя, отчество жениха и невесты и их настоящее место проживания, указывался точный возраст вступающих в брак (записывались месяц и даже день, что было несвойственно для ведения основной массы документов), семейное положение. Если мужчина или женщина были разведены, овдовели, то к брачному обыску прилагались подтверждающие документы. Перед составлением записей в брачных обысках необходимо было сдавать оригиналы и копии метрических свидетельств, паспорта, послужные списки; свидетельства священников о том, что вступающие в брак исповедывались и причащались; разрешение начальника, если жених состоял на государственной службе; а в случае второго брака — консисторский приказ о расторжении первого брака и разрешение на вступление в новый брак. Обязательно указывалось, где и когда было сделано троекратное оглашение в день воскресной службы при большом стечении народа и не было ли выявлено каких-либо препятствий для осуществления таинства венчания. Перед осуществлением брака обыск, согласно параграфа 10 его формы, обязательно должен был быть подписан женихом и невестой, а также поручителями с прихода и свидетелями. Обязательно указывалось также, что молодые вступают в брак по обоюдному согласию, имеют разрешение родителей или опекунов. Если никто из мирян не оглашал каких-либо причин для невозможности вступления в брак, священник осуществлял запись в особой обысковой книге, форма которой была утверждена Синодом в 1837 г.

Подготовка документов, необходимых для оформления брачного обыска, была непосредственной обязанностью священника. Подготовка этих документов оплачивалась гербовой маркой стоимостью один рубль. Иногда встречались случаи венчания с иностранцами, что было новинкой для многих провинциальных священников, которые не отваживались венчать таких новобрачных без письменного согласия духовного руководства.

В синодальную эпоху венчать брак согласно церковных постановлений мог только священник жениха или невесты. Это требование, которое содержалось в «Кормчей книге», повторялось во многих указах Синода. Но реалии послереформенной эпохи со стремительным развитием экономики нивелировали такие постановления, нередко ставя священников в очень затруднительное положение. В начале XIX ст. духовников, которые венчали мирян других парафий без разрешения помещика или его эконома, отправляли в архиерейский дом с намерением «использовать для черновых работ». После наказания, которое длилось, как правило, месяц или два, провинившегося отпускали домой. В дальнейшем вследствии миграционных процессов подобные случаи венчания выходцев с других парафий стали не редкостью, несли чаще всего вынужденный характер и, как следствие, наказывались не так сурово.

Священнослужителям приходилось внимательно следить за изданием все новых ограничений в проведении таинства венчания. Например, в 1806 г. всем епархиальным духовникам было разослано распоряжение, чтобы они «воинских чинов ни в коем случае не венчали под угрозой суда», поскольку это право принадлежало исключительно полковым священникам. В 1861 г. духовенству было разрешено венчать военнослужащих, которые были в краткосрочном или бессрочном отпуске, даже не испрашивая согласия полкового начальства. Священники в этом случае должны были сделать запись в военном билете, указывая — где, когда и с кем повенчан военнослужащий во время отпуска. В 1868 г. было запрещено венчать новобранцев и военнослужащих рядового состава, которые пребывали в краткосрочном отпуске.

Иногда деятельность священника ограничивалась и такими юридическими казусами, которые не имели аналогов ни в гражданском, ни в церковном законодательстве. Так, в 1860 г. был издан, а в 1885 гг. подтвержден запрет священнослужителям венчать студентов университетов. С точки зрения церковного права такие ограничения не имели под собой никакой почвы и целесообразности, и поэтому священники иногда шли молодым людям, желающим вступить в брак, навстречу. Не нарушая канонов, священнослужители в таких случаях нарушали гражданское законодательство, поскольку именно оно запрещало университетскому начальству выдавать студентам их документы, необходимые для венчания.

Истории известны и случаи мирного сосуществования церковного и гражданского права, даже в тех случаях, когда нормативные требования не совсем совпадали. Например, для вступления в брак церковные указы определяли минимальный возраст мужчины в 15 лет, а женщины в 13 лет. Гражданское законодательство империи, продублированное указом Синода 19 июля 1830 года, запрещало осуществлять венчание, если жениху не исполнится 18 лет, а невесте — 16. Брак, заключенный до достижения одним из супругов церковного совершеннолетия, подлежал безоговорочному расторжению. Если мужчине было от 15 до 18 лет, а невесте от 13 до 16 лет, то им просто запрещалось жить вместе до достижения гражданского совершеннолетия, и то в случае, если последствием сожития не была беременность жены или появление на свет ребенка.

Поскольку в Харьковской епархии было большое количество желающих вступить в брак до достижения соответствующего возраста, то с 1857 г ерхиерею было предоставлено право разрешать венчание особ, которым не доставало полгода до установленного законодательством совершеннолетия.

Священники, которые на собственный страх и риск или ошибочно венчали неполнолетних, подвергались суровым наказаниям. Инициировали чаще всего подобные дела помощники благочинного округа. В некоторых случаях священники, обнаружив ошибку, сами спешили доложить об этом в консисторию. В таких случаях, как свидетельствуют материалы одного из архивных дел, принимая во внимание личное признание вины и хорошие рекомендации, священник мог быть направлен в монастырь на разнообразные работы всего на две недели. Юридические нормы, касающиеся венчания в браке лиц, которые находятся в родственных отношениях, в Российской империи долгое время носили расплывчатый характер. Это вызывало массу нареканий со стороны священников и порождало излишнюю переписку между ними и епархиальной властью. Синоидальный указ 1810 года запрещал только браки до четвертой степени родства, а указы 1841 и 1859 гг. не разрешали священникам венчать лица, которые пребывали в первой степени родства. Но поскольку далеко не все священники досконально понимали тонкости родственных отношений, то ошибочные венчания в епархии не были редкостью. Именно поэтому в 1885 г. Синод прислал киевскому архиерею тайный указ с огромной таблицей на случай возможных сложностей, которые возникали при заключении брака между далекими родственниками. В Харьковской консистории неоднократно рассматривались дела с просьбой разрешить венчание людям в седьмой степени родства.