Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 01 (1)

Один из В-29 был переброшен на Центральный аэродром в Москве, помещен в самый крупный ангар и разобран буквально до последнего винтика. Были сделаны чертежи абсолютно всех его деталей, узлов и механизмов, а их набралось 105 тысяч.

Оставшиеся два бомбардировщика решили не разбирать. Один из них, служивший эталоном, вообще оставили в неприкосновенности для сверки. Другой использовали для тренировочных полетов, а затем передали в элитный 890-й авиаполк, расквартированный под Оршей, где были собраны американские машины разных моделей.

Естественно, механически скопировать чужой самолет просто не возможно. Для этого надо, как минимум, обладать одинаковыми технологиями, оборудованием и системой мер и весов. До 90 % материалов, использованных при постройке самолета, до этого промышленностью Советского Союза не выпускалось. Поэтому советским конструкторам и технологам пришлось идти своим путем. Однако планер и подавляющее число систем самолета были заимствованы практически без изменений.

Работа шла по 14 часов в сутки, семь дней в неделю. Особенно много хлопот доставил скрупулезный перевод английской дюймовой системы мер в метрическую. В рамках этого проекта в подчинении у Туполева находились 900 заводов и научно-исследовательских институтов по всей стране, с которыми он поддерживал постоянную телефонную и радиосвязь.

Каждый отдельный агрегат обрабатывала своя бригада конструкторов и технологов. Агрегат или деталь взвешивали, обмеряли, фотографировали и описывали. Любая деталь подвергалась спектральному анализу для определения материала. Однако точно повторить В-29 было невозможно.

Так, у американцев толщина листа обшивки равнялась 1/16 дюйма. Катать такие листы ни один завод не брался. Пришлось идти на компромисс. В результате листы фюзеляжа имели толщину от 0,8 до 1,8 мм в зависимости от требований прочности. Похожая коллизия возникла с электропроводами. Когда перевели сечение снятых с В-29 проводов в «метрику», получилась нелепая шкала: 0,88; 1,93; 3,05; 5,15; 8,8; 13,0; 21,0; 41,0 кв. мм. Попытка использовать ближайшие наши сечения провалилась. Если округляли в «плюс», вес электросети возрастал на 8-10 %. Если же в «минус» — не укладывались в нормы падения напряжения. Потеряв немало времени на споры, кабельщики все же скопировали американские сечения проводов.

С двигателями было проще всего. Дело в том, что еще до войны между американской фирмой Wright и мотостроительным ОКБ-19 А.Д. Швецова существовало лицензионное соглашение. Например, двигатель М-71 для поликарповского истребителя И-185 был близок к двигателям Wright R-3350 «Duplex Cyclone», установленным на В-29. Кроме того, фирма Wright выпускала двигатели для США в дюймовом измерении, а для Европы, где они широко применялись, в метрическом. Без изменения были запущены в производство агрегаты, по которым наша промышленность сильно отставала — турбокомпрессоры General Electric с системой управления, карбюраторы, магнето, термостойкие многооборотные подшипники.

На В-29 стояли коротковолновые станции устаревшей конструкции, в то же время на лендлизовских бомбардировщиках более поздних выпусков американцы ставили новейшие ультракоротковолновые станции. Решили на наш самолет ставить именно их.

Вооружение Б-4 не предполагало проблемных исследований: обеспечить такое же количество огневых точек и такой же бомбовый груз, как у прототипа. А когда в этом вопросе разобрались глубже, оказалось, что за собственно вооружением, т. е. за бомбами и пулеметами, тянется довольно длинный шлейф проблем. В нем и замки для подвески бомб, и электросбрасыватели, и электромоторы вращения турелей, и патронные ящики, и рукава для лент с патронами… Даже прицелы нужны были другие, не те, что стояли на В-29, ибо баллистика американских и наших бомб и снарядов неодинакова. Наибольшую сложность в системе дистанционного управления стрелковым оборонительным оружием составили вычислительные машинки, определяющие параллакс цели, и сельсин-привод дистанционного управления оборонительным вооружением, разработанные “General Electric”. Вычислительные машинки молниеносно вводили требуемую поправку, когда один из стрелков брал управление стрельбой из нескольких турелей на себя. Стрелковые прицелы были обычными, коллиматорными. Освоение сельсинного привода при копировании самолета стало одной из сложнейших задач для отечественной промышленности. Впоследствии такие системы долгое время использовались на всех крупных советских бомбардировщиках.

С системой радиоопознавания “свой-чужой” случился конфуз. Казалось, никаких сомнений, надо ставить нашу систему, принятую в нашей армии. Но в тексте основного решения этого не оговорили, и радиопромышленность выпустила для Ту-4 аппаратуру, скопированную с американской. Её установили на самолет, и… задумались. Представьте себе, наш истребитель с отечественной аппаратурой встречается с Ту-4, на котором стоит скопированная с американской. Як или МиГ запрашивает: «Ты свой?» — и, не получив ответа, открывает огонь. В сталинско-советском аппарате сверхисполнительность и отсутствие здравого смысла в сочетании с желанием обезопасить свою должность (и жизнь!) приводило не только к задержке выпуска чертежей, но порой и ставило под угрозу весь проект.

Еще один пример — американские парашюты. Они заспинные и, уложенные в ранец, служат членам экипажа как бы мягкой спинкой сиденья. А наш уложенный парашют — это носимая на себе подушка, на которой летчик сидит. Потому и сиденье под наш парашют — квадратная чаша. Надо ли заводить для нового самолета особые парашюты — копии американских и особые сиденья? Вопрос риторический, но подрядчик согласился поставлять наши парашюты только после письменных заверений высокого авиационного командования.

Итогом работы над Б-4 стало контрольное взвешивание. «Сухой» самолет В-29 (без топлива, масел и т. д.) весил 34 930 кг, первый воспроизведенный у нас — 35 270 кг. Разница меньше процента — результат выдающийся.

Ту-4 (такое обозначение Б-4 получил осенью 1947 года), созданный по типу В-29 и переданный в серийное производство в конце 1946 года, по конструкторскому решению, новизне примененных материалов и бортового оборудования произвел настоящую революцию в технологиях авиационной промышленности и смежных отраслях.

Ту-4 — свободнонесущий цельнометаллический моноплан со среднерасположенным крылом и полотняной обшивкой элеронов и рулей. Конструктивно фюзеляж (стрингерный полумонокок диаметром 2,9 м) делился на пять разъемных частей. В центральной располагались два бомбоотсека с открывающимися створками. Все три кабины экипажа были герметизированы. Для перехода из передней кабины в среднюю имелся специальный лаз диаметром 710 мм. Самолет оборудовался трехколесным шасси с носовым колесом.