Журнал Наука и жизнь, 1980 № 01

«Наука и техника» № 19, 1979 г.

«Решающей стороной коммунистической нравственности являются убеждения. Формирование стойких коммунистических убеждений — одна из главных задач воспитания. Мы должны добиваться, чтобы уже в школе формировалась высокоидейная личность, для которой борьба за коммунизм является высшим смыслом жизни» — эту мысль не раз высказывал выдающийся советский педагог Василий Александрович Сухомлинский (1918–1970).

Герой Социалистического Труда В. СУХОМЛИНСКИЙ

• В детстве не должно быть бездумного, безмятежного счастья. Чем значительнее материальные и духовные блага, которые дают детям старшие поколения, тем важнее озарять их мыслью о людях, отдавших свою жизнь за народ. Подчеркиваю: особенно это важно в младшем возрасте, когда в сознании ребенка формируются первые понятия о добре и зле, справедливости и несправедливости, чести и бесчестии.

• Чтобы в человеке утвердилась высокая идея, нужно дать ему азбуку человеческой культуры. Ведь идейная жизнь — это жизнь мысли, разума, на страже которого стоит чуткое сердце. Вот одна из истин моей педагогической веры: в юном сердце и разуме надо воспитывать тонкую чуткость к человеку. Принимать близко к сердцу радости и горести Отечества способен лишь тот, кто не может пройти равнодушно мимо радостей и горестей отдельного человека, кем бы тог ни был: близкий или далекий, знакомый или незнакомый…

Чем больше человек узнает об окружающем мире, тем больше он должен знать о человеке. Пренебрежение к этому очень важному правилу нарушает гармонию между знаниями и нравственностью. Это явление я бы назвал моральным невежеством.

• Как добиться, чтобы маленький человек делал что-то хорошее не в расчете на похвалу и награду, а из чувства потребности в добре? В чем она заключается — потребность в добре, с чего она начинается? Конечно, в воспитании отзывчивости большое значение имеет и коллективный духовный порыв. Но все же сопереживание должно захватывать глубоко личные сферы духовной жизни каждого ребенка.

Я стремился к тому, чтобы все мои воспитанники делали благородные поступки — помогали товарищам или вообще другим людям — из внутренних побуждений и переживали глубокое чувство удовлетворения. Наверное, это одна из наиболее трудных вещей в нравственном воспитании — учить человека делать добро и вместе с тем избегать прямолинейных советов: сделай вот так.

• Добрые чувства, эмоциональная культура — это средоточие человечности. Если добрые чувства не воспитаны в детстве, их никогда не воспитаешь, потому что это подлинно человеческое утверждается в душе одновременно с познанием первых и важнейших истин, одновременно с переживанием и чувствованием тончайших оттенков родного слова. В детстве человек должен пройти эмоциональную школу — школу воспитания добрых чувств.

• Очень важно не превращать добрые чувства и добрые дела в показные «мероприятия». Как можно меньше разговоров о сделанном, никакой похвалы за доброту — таких требований надо придерживаться в воспитательной работе. Самое опасное то, что человечные поступки ребенок мысленно ставит себе в заслугу, считает чуть ли не доблестью. Повинна в этом чаще всего бывает школа. Нашел ученик утерянные кем-то 10 копеек, принес в класс, и уже о находке знает весь коллектив.

• …Мы выработали программу моральных привычек. В нее были включены такие привычки: доводить начатое дело до конца; выполнять работу не как-нибудь, а только хорошо; никогда не перекладывать свою работу на других и не пользоваться плодами труда других людей; помогать старым, слабым, одиноким независимо от того, близкие это люди или «чужие»; согласовывать свои желания с моральным правом на удовлетворение желаний; никогда не допускать, чтобы, удовлетворяя мои желания, родители в чем-то ограничивали себя или создавали для себя трудности; согласовывать свои радости, удовольствия, развлечения с потребностями других людей, не допускать, чтобы мои радости доставляли кому-то заботы или боль; не скрывать своих предосудительных поступков, иметь мужество откровенно сказать о них тому, кому считаете необходимым сказать.

• Мы стремимся к тому, чтобы дети соразмеряли свои желания с возможностями родителей. Скромность заставляет подростка, юношу, девушку отказываться от тех материальных и духовных благ, которые готовы предоставить в их распоряжение родители, нередко отказывая себе в самом необходимом. Воспитание скромности — одна из наиболее важных задач в системе нравственного воспитания. Скромность невозможно сформировать в человеке изолированно от других качеств: скромность, умеренность доступны лишь тому, для кого труд стал выражением личности, сферой духовной жизни.

Труд Вадима Борисовича Шаврова «История конструкций самолетов в СССР» (две книги) вызывает большой интерес у широкого круга читателей. Вторая книга (о самолетах 1938–1950 годов}, хотя и вышла относительно недавно, стала библиографической редкостью. В публикуемой статье своими раздумьями об этом труде делится доктор технических наук, заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза Марк Лазаревич Галлай , автор специальных книг по авиационной технике и художественно-документальных произведений («Испытано в небе», «Третье измерение» и другие).

М. ГАЛЛАЙ.

Эту книгу очень ждали. Ждали авиационные инженеры, летчики, студенты, историки авиации, словом, все, кому небезразлично прошлое (а значит, и будущее) нашего воздушного флота, да и вообще всей отечественной техники.

Ждали целых девять лет, прошедших с тех пор, как конструктор и историк авиации Вадим Борисович Шавров (1898–1976) опубликовал первый том своей «Истории конструкций самолетов в СССР», посвященный развитию отечественных конструкций летательных аппаратов с ломоносовских времен до 1938 года… Вторая книга, вышедшая в 1978 году (также в издательстве «Машиностроение»), ведет нас дальше — до 1950 года, охватывая, таким образом, и Великую Отечественную войну и период становления советской реактивной авиации.

Когда хотят похвалить произведение литературы, подчеркнуть его самобытность, нестандартность, то часто говорят: «Эту книгу не мог бы написать никто, кроме ее автора». Такой комплимент стал уже расхожим. Но про «Историю конструкций самолетов в СССР» иначе не скажешь. Эту книгу действительно не мог бы написать никто, кроме В. Б. Шаврова.

Говоря о каждой очередной конструкции, В. Б. Шавров видит — и показывает нам — то новое, принципиально важное, что составляет ее изюминку. Оно и неудивительно: автор книги сам был известным авиационным конструктором. Его знаменитая амфибия LU-2 более тридцати лет летала в санитарной авиации, в Арктике, на авиалиниях северных и восточных окраин нашей страны, использовалась как учебная машина для подготовки морских летчиков. Сейчас уже мало кто помнит, что из 104 человек, высадившихся на лед с затонувшего в Арктике парохода «Челюскин», 102 были вывезены на Большую землю летчиками— первыми Героями Советского Союза, а двое участников экспедиции — летчик Бабушкин и механик Валавин — добрались до берега сами на чиненой-перечиненной, изрядно помятой при выгрузке с тонущего парохода на лед, но сохранившей способность как-то держаться в воздухе «шаврушке», как называли летники амфибию Ш-2.