Array Журнал «Аконит» - АКОНИТ 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

— Делайте приветственные движения. Передайте ментальную морзянку. Если почувствуете угрозу, немедленно отступайте к базе. Поняли меня? Отступайте к базе в случае угрозы.

— Вас понял. Попытаюсь установить контакт, — это был звёздный час самого терпеливого и опытного звёздопроходчика среди людей, капитана второго ранга Терленя Вялоуста. Кто будет помнить Эрфольга, если контакт с разумным объектом наладит именно он? Его имя войдёт во все документальные учебники.

Он выполнил контактоустанавливающий танец. Он сгенерировал ментальную морзянку на ста двадцати умственных диалектах галактики. И даже как можно шире растягивал улыбку, пока густо не запотело стекло в шлеме. Наконец, он потрогал аборигена планеты за бока. Тот сначала оживился, потом замер. И вдруг начал сжиматься. Когда завеса пара сошла со стекла, Терлень к своему ужасу и невыносимой жалости к себе увидел только помятый кожистый бочонок.

— База-база, — плачущим голосом сообщал он, — объект скукожился. Повторяю, скукожился. Ничего не могу понять. Ничего… ничего…

— Держите себя в руках, капитан, — строго наставлял Эрфольг, — помощь идёт.

Через несколько часов Терлень сидел у себя в каюте. Мрачный. Нехотя жевал сушёный абсент. Существо оказалось неразумным. Целое стадо подобных было обнаружено неподалёку. Похоже, они паслись на подножном корме. При всяком тактильном контакте неизбежно сжимались. С пару десятков таких бочонков закатили в грузовой отсек корабля. Для дальнейших исследований. Надежда, замаячившая было так близко и ярко, угасла. Эрфольг был в исключительнейшем ненастроении. Ещё через пару часов они покинули космологический заповедник, отказавшись от всяких поисков.

Как только стартовали, Терлень, нажевавшись абсента, задумался глубоким теоретическим полусном. Он вспоминал, что когда-то читал о том, что на этой планете обитают ещё и другие существа. Типичные неразумные гиганты. Более того, делалось предположение, что они даже не живые, а нечто вроде биологических механизмов, носителей глубоко встроенных в них программирующих сущностей. Эти последние и управляют ими. Собственно, вся эволюция гигантов спровоцирована как раз этими микроскопическими элементами. Также он вспомнил об интереснейшей гипотезе, что Вселенная возникла из взрыва космического корабля, который неудачно вышел в гиперпространство. Наша Вселенная для того корабля оказалась катастрофическим гиперпространством. Каким, должно быть, огромным был этот корабль, раз его вещества хватило на весь Универсум. Последнее, что он увидел перед сном, — большая необитаемая планета, спутница той, на которой они побывали. Она улетала бархатисто-пыльным шаром, буквально облепленная следами древних метеоритных атак.

Роджер вышел из здания. Закурил. Потёр переносицу. Вслед за ним выкатились лаборанты, переговариваясь вполголоса. Незаметно, отдельно ото всех появилась Елена. Роджер смотрел на огромную новорождённую луну, всходившую над деревьями парка, изрешечённую следами падений древних астероидов и метеоритов.

— Не расстраивайтесь… Роджер, — Елене сейчас это имя показалось неуместным, глупым, издевательским. Он почувствовал то же самое.

— Никакой я не Роджер… Николай… — он повернулся к ней, протянул ладонь. — Коля Веселенко.

— Ну вот, уже лучше, — сказала она, пожав руку, и зябко поёжилась: всё-таки осень. — Но вы в самом деле не расстраивайтесь, Коля. Установить инопланетный контакт ещё никому не удавалось. Вы — не исключение. Много вы потратили средств на эту программу?

— Много. Хуже другое. Теперь возбудятся недоброжелатели: полез астроном-недоучка куда не надо. Волосатый музыкантик.

— Может быть, вы не музыкантик, а даже хороший музыкантище. «Дофамин», как-никак…

— Забудьте это… У меня с детства навязчивая идея про астрономию. И апофения. Помните? — Он затянулся и снова посмотрел на луну.

— Коллеги-коллеги! — звонко привлекал внимание одни из лаборантов, худенький, губастенький «майонез» — младший научный сотрудник. — У меня возникла невероятно продуктивная идея! Что если мы приняли на самом деле не три отдельных, а один сигнал! Представьте, что Вселенная имеет несколько уровней вложенности. Да что там несколько! Сколько угодно! Вселенная множества уровней вложенностей. Одна входит в другую, а эта — в ту, как капуста. Сигнал на самом деле мог прорваться из какой-нибудь глубинной вселенной и создать в ней дубль. Так что мы услышали трижды продублированный сигнал. Слишком уж они были похожи друг на друга.

— Есть идея, что мультиверсум, — подхватил другой лаборант, — это на самом деле одна вселенная, но в ней единовременно существует настоящее, прошлое и будущее. Поэтому повторено трижды.

— Однако ж это не объясняет природу сигнала. И почему он повторялся всё ближе и ближе к нам, как будто его передавал двигавшийся к Земле объект искусственного происхождения, — печально возразил обоим мэтр, покусывая дужку очков.

— Пойдёмте, — прошептал Николай, — это очень надолго. Похоже, начинается заседание ночного научного клуба.

Когда они садились в автомобиль, всеобщим вниманием завладел губастенький, выдвинувший и доказывавший какую-то совсем уж невероятную гипотезу, что инопланетяне, вообще-то говоря, могут быть микроскопическими. Что если они на самом деле уже давно прилетают к нам? Но встречают только сопоставимые по размерам микроорганизмы. Например, тихоходок.

— Вы знаете, кто такие тихоходки? Это уникальнейшие существа! На Земле у них нет родственников. Они выживают в открытом космосе. Они выносят радиацию и кипячение. Они способны восстанавливать повреждённую структуру своей ДНК! Может быть, они и есть потомки микроскопических инопланетных существ!

Мэтр слушал его заворожённо, с зачарованной, небесной улыбкой.

— Едем ко мне. Я хочу вам показать кое-что интересное. А потом подброшу вас до дома. Вам куда?

— Юго-Западная.

В квартире Николай сразу пошёл на второй уровень, куда, ступенчато следуя лестнице, продолжалась лунная фотогалерея.

— Здесь у меня чулан.

— Ну и что?

— Это необычный чулан. Это чуланчик из моего детства.

— Вы выросли в чулане? — усмехнулась Елена.

Они заглянули в комнату, похожую на детскую. Тут была детская кровать. Детский шкафчик с книгами и полками, на которых спали игрушки и конструкторы. Потолок и стены вручную разрисованы звёздами и светилами. Огромная овальная, неумело выведенная чёрной гуашью луна, засела в верхнем углу.

— Это копия моей детской комнаты. Я собрал её по памяти буквально по частям. Иногда я ночую здесь. Когда хочется свободы и чего-то… иррационального, интуитивного… Ведь наверняка есть другие миры, в которых всё познаётся интуитивно. И тем, кто очень хочет стать астрономом, там никто не мешает. Говорят: ну хочешь, брат, так чёрт с тобой, будь им, астрономом.