«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-06 (1997)

Все вышеизложенное является лишь кратким введением в систему чжунюань цигун, дающим читателям журнала первоначальное представление о школе и возможность связаться с инструкторами школы, которые проводят семинары в Москве, Екатеринбурге, Киеве и могут выехать для преподавания в другие города.

Кроме семинаров, проводимых дипломированными инструкторами, раз в полгода проводятся семинарские занятия с Учителем Сюй Минтаном.

Тем, кто не только заинтересовался нашим сообщением, но и решил практиковать чжунюань цигун, мы сообщаем наши контактные телефоны:

в Москве (095) 454-12-51; 943-03-38; 431-42-72

в Екатеринбурге (3432) 53-30-28

в Киеве (044) 269-85-10

Т.И. Мартынова [6] Тамара Ивановна Мартынова — к.т.н., Президент ассоциации цигун, г. Киев.

Я познакомилась с мастером Сюй Минтаном в г. Екатеринбурге в очередной командировке на стыке осени и зимы 1991 г.

К этому времени у меня был достаточно большой стаж (с 1980 г.) занятий по различным методикам психофизического тренинга (тогда это принято было называть парапсихологией) и участия в конференциях, проводимых по линии Научно-технического общества секцией РЭС (радиотехники, электроники и связи) им. А. Попова, а также уфологами во многих регионах тогда еще Советского Союза, от Карпатских гор до Хабаровского края. Отсюда и знакомство со всевозможными мнимыми и истинными экстрасенсами (теперь их принято называть биоэнерготерапевтами — считается, что это звучит приличнее), народными целителями, операторами биолокации и, конечно же, “контактерами”.

После создания в моем сознании определенного “банка данных” новые знакомства подобного рода перестали меня интересовать и оставляли в большинстве случаев сожаление о потерянном времени — уж слишком часто встречались “изобретатели колеса” с изрядным апломбом, а то и вовсе малограмотные авантюристы.

Правда, иногда среди этого разнообразного однообразия появлялись пришлые “миссионеры”, искренне верившие, что привезли нам именно те знания, которые сделают нас счастливыми, помогут обрести утраченное здоровье, избавиться от комплексов, найти путь к себе и к людям. Англичане проводили лекции по кинезиологии, американцы предлагали семинары с модернизированной техникой психотренинга по мотивам племен североамериканских индейцев. Были и всевозможные энтузиасты из Германии, Польши, Индии, Голландии… Правда, голландец во время беседы признался, что ведет группы здесь с одной лишь целью — научиться самому понимать окружающий мир. Другие были не столь откровенны, но искренне жаждали просветить нас, “темных”. А по их стопам уже шли наши “специалисты” с динамической медитацией, рейки, голотропным дыханием и прочим.

И вот в морозном заснеженном городе еще одно знакомство с еще одним иностранцем, на этот раз из Китая. Мне представили его как математика-программиста и очень талантливого мастера цигун. В то время все мои знания о цигун ограничивались скудной информацией о “жестком” цигун из фильмов о восточных единоборствах, а также о цигун-терапии как комплексе различных упражнений с малопонятной тогда техникой дыхания и акупрессурой.

Первая же встреча оказалась необычайно насыщенной. И это при том, что нам приходилось буквально пробиваться к пониманию друг друга сквозь языковой барьер часто несовпадающего у нас словарного запаса английского.

При дальнейшем знакомстве с цигуном я была приятно удивлена многими совпадениями с нашими привычными методами практики, диагностики и лечения — подчас все казалось знакомым до малейших движений. Только в цигун было больше четкости, последовательности, если хотите, логики и научной обоснованности, меньше туманных недомолвок, которыми, для пущей значимости, так любили оперировать многие “специалисты”.

А сам мастер покорял доброжелательностью, открытостью, готовностью прояснить все непонятное наиболее простым языком, но на основе современных научных представлений и на доступных для собеседников примерах. Никаких многозначительных намеков и умалчивания, которые так часто приписывают представителям Востока. Сюй Минтан пояснял это тем, что в Пекинском университете, где он учился, программирование преподавали специалисты из Соединенных Штатов, привнося в восточное мировоззрение студентов чисто западный способ мышления. А последовавшие после окончания Университета два года стажировки в Американском центре современных компьютерных технологий успешно завершили в его сознании процесс синтеза таких непохожих подходов Востока и Запада.

Тем более странным и сомнительным выглядело для меня его утверждение о том, что за 4–5 занятий он может практически любого случайного человека любого возраста, образования, профессии научить не только ощущать поле ци (мы называем это биополем), но еще диагностировать и лечить руками, и что в большой группе процент научения колеблется от 70 до 80 и то только потому, что многие ленятся тренировать и закреплять приобретенные способности. А это только начальный этап, небольшая часть первой ступени, а всего их пять.

Мастер, безусловно, вызывал доверие. Но 4–5 занятий, и… “готовый экстрасенс” в нашем понимании. И не просто 4–5 занятий, а всего 4–5 дней. И не с утра до вечера, а часа по два ежедневно. Ну, пусть, по три — принимая во внимание необходимость перевода. А как же с инерционностью организма при обучении и раскрытии новых возможностей? Как же с процессом закрепления вновь приобретенных навыков? Как, наконец, с наследственной предрасположенностью или тупостью?

Я была знакома с методиками обучения и тренинга, применяемыми на различных курсах, вела курсы сама, и весь мой опыт говорил мне, что за 4–5 дней обучить всему этому невозможно. Нужен хотя бы месяц, может быть 3 недели. Но 5 дней?..

Тогда я ничего не знала о способах обучения, используемых в цигун высших уровней, — прямой передачи знаний, получившей название “метода трансплантации знаний”.

И вот небольшую группу моих друзей разного возраста и профессий (у некоторых за спиной более 10 лет интенсивной экстрасенсорной практики) Сюй Минтан знакомит с системой чжунюань цигун последовательно, шаг за шагом, ступень за ступенью, на протяжении 10 часов.

Во время коротких перерывов меня охватывало ощущение нереальности происходящего. По образованию я инженер, по натуре и роду работы — исследователь, привыкший ничего не принимать на веру и доверять только собственному опыту.

Здесь же я столкнулась с явлением , с тем, что иногда проскальзывает в книгах как что-то очень далекое, мистическое, непонятное, почти нереальное, а если и возможное, то только не у нас, а где-нибудь в глубинке таинственного Востока, в закрытых тайных кланах или далеких племенах в экзотических странах.