«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-06 (1992 )

4. «Регулирование дыхания».

«Естественный метод» требует глубокого и ровного абдоминального (животом) дыхания. Однако следует предостеречь от попыток произвольно регулировать естественный характер и частоту дыхания или задерживать его.

Сначала такой тип дыхания будет непривычен. Задача состоит в том, чтобы путем длительных тренировок вывести его на условно-рефлекторный уровень. Тогда абдоминальное дыхание станет привычным и естественным, превратится в основной тип, к которому можно прибегать по своему усмотрению. Грудное дыхание будет играть при этом вспомогательную роль.

Перевод С. Сергеева

В. Л. Асмолова

(Окончание. Начало см. № 5. 1992)

Даже из краткого обзора истории возникновения и развития тайцзицюань очевидно, что в системе этой отражены мудрость, опыт и знания многовековой китайской культуры, и прежде всего — ее даосской традиции. Основной категорией даосизма является Дао. Интерпретации Дао разнообразны. О Дао как первоистоке всего сущего говорится в «Даодэ цзин» — «Книге Пути и Благодати», написанной основоположником даосизма Лаоцзы (IV–V вв. до н. э.): «Есть нечто бесформенное, но законченное, прежде Неба и Земли существующее, беззвучное, бескачественное, ни от чего не зависящее, неизменное, всепроницающее, неизбывное. Его можно считать матерью всего, что существует под небом. Истинного имени его мы не знаем, произвольно назову его „Дао”» (перевод В. В. Малявина).

«Высшее, Всепроникающее, Сокровенное начало» — так называют Дао китайские философы древности. В книге Гэ Хуна «Баопу-цзы» («Философ, обнимающий пустоту») говорится: «Сокровенное есть не что иное, как праотец естественности (природы) и великий предок «мириад различий». Темны и непроглядны его глубины, и посему именуют его тончайшим. Непостижима и глубока его даль, поэтому и называют его тайным. Оно столь высоко, что, словно шапка, покрывает девять небес, и столь оно обширно, что, как оправа, объемлет восемь сторон света. Его сияние в солнце и луне, а быстрота его — в пробеге молнии… Металл не сравнится с ним в твердости, а щедрая роса не сможет превзойти его мягкостью. Квадратное оно, но не измеряется угольником, круглое, но не измеряется циркулем [14] Круглое и квадратное, угольник и циркуль — символы Неба и Земли, инь и ян. … Оно смещает Цянь — Небо и объемлет Кунь — Землю…

…Оно, подобно Хуанхэ и Вэй, в себе растет, но не переполняется; когда из него черпают, то все же не умаляется. Когда оно даяние получает, то нет ему прибавления; когда же отнимают у него, то не изнуряется и не истощается оно» (перевод Е. А. Торчинова).

Хотя само слово «Дао» переводилось и как «Путь», и как «Принцип», и даже как «Слово-Логос», для даосов — это Путь, принцип существования мира, всеобщий путь его движения, то есть Дао — и вечное, неизменное и бесформенное и в то же время творческое, созидательное начало всего сущего, все в себя вмещающее.

Лаоцзы пишет: «Дао рождает одно. Одно рождает два. Два рождает три, три рождает все вещи. Все объемлется инь, проникается ян, и из мирового ци образуется гармония (хэ)». Как соотносятся с этим высказыванием китайские космогонические теории?

По одному из представлений древнекитайской натурфилософии о мироздании, мир возник из безличного хаоса, породившего два космических принципа, два начала, инь и ян, которые разделяют этот хаос на небо и землю, создают из грубых частиц животных, а из легких — людей.

Есть и другой вариант подобного представления: мир образуется из первоматерии ци, легкая и чистая часть которой поднимается вверх и создает небо, а тяжелая и мутная опускается вниз и создает землю. Первая называется ян-ци, вторая — инь-ци.

В китаеведческой литературе достаточно часто встречаются и такие варианты изложения древнекитайских космогонических мифов:

«…Мир возник… из единого бесформенного и нерасчлененного состояния — У-цзи, о котором нельзя сказать ничего определенного. Это У-цзи, или «Негативный предел», перешло в состояние Тай-цзи («Великий предел»), где все разделилось на два первичных и противоположных начала — ян и инь. Ян — это мужское начало, олицетворяющее все светлое, положительное, активное, теплое и т. п. Соответственно инь — женское начало, символизирующее все темное, отрицательное, пассивное, холодное. Их взаимодействие породило весь мир, и, пока они существуют, существует все…»

Или:

«…Древнекитайские философы утверждали, что развитие мира определяется взаимодействием двух противоборствующих космических принципов — инь и ян. Исходное значение иероглифов, которыми записывались эти термины, — темная и светлая сторона горы. Инь считалось источником мрака, холода, влаги, смерти: ян же, напротив, — света, тепла, огня, рождения. В результате их союза, подобием которого является брак мужчины с женщиной, в мифические времена возникла вселенная. Гармоничное сочетание инь и ян определяет порядок в космосе, природе, государстве, семье, равновесие физических и психических сил человека».

Хотя именно такая форма интерпретации понятий инь и ян, к сожалению, весьма распространена, она очень обедняет, если вовсе не искажает суть предмета, сводит его на уровень противопоставления «хорошего» мужского и «плохого» женского. Об этом очень хорошо сказано у Л. П. Сычева — одного из ведущих советских искусствоведов-китаистов, который, говоря о том, что единая символическая система пронизывала в прошлом буквально все стороны жизни китайцев и отражала самую суть его мышления, пишет: «В основе этой системы лежит представление о жизни как о бесконечной цепи перемен, как о непрестанном движении, обусловленном взаимодействием двух противоположных начал: активной мужской силы ян и пассивной женской силы инь. Здесь необходимо сказать, что весьма распространенное в китаистике определение инь — ян как начала отрицательного и начала положительного противоречит духу китайской натурфилософии, где эти две силы Природы рассматриваются как Мать и Отец, совместно творящие Жизнь. Зримым воплощением ян и инь китайцу представлялись Небо и Земля. И снова хочется подчеркнуть, что образ Земли-Матери, Земли-кормилицы никак не вяжется с представлением об отрицательном начале. «В «И цзине» сказано: «У инь и ян общие свойства, но у твердого и мягкого есть своеобразие. В этом — творческая сущность Неба и Земли». Небо и Земля одновременно и едины, и противоположны. Они едины в своем творческом порыве, но это единство не что иное, как гармония единичности и множественности. Небо единично и бесконечно… Земля множественна и конечна…» Древние китайцы говорили: «В покое инь и ян соединяются, в движении они разделяются», — и движение их, их преобразование друг в друга и рождает жизнь.