«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-06 (2002)

Надо сказать, что на людях Чжан Сань был довольно резок, а на самом деле являлся типичным подкаблучником. Для него слово жены было священно. Выслушав ее, он подумал немного и решил, что она по большому счету права.

Да и взять его самого: ест, ходит, работает, если возьмется за дело, то половину свиной туши запросто на плече унесет. И разве это ничтожное недоразумение может сколько-нибудь повлиять на его жизнь?! А этот запрет на полноценное питание? Да это просто издевательство какое-то. И Чжан Сань сам себе сказал: «Пусть я лучше лопну, чем умру от голода».

Все эти годы Чжан Сань раз в два-три месяца приходил в больницу за лекарствами, иногда вспоминал о них и тогда принимал 2–3 таблетки, а если забывал, то пропускал по 3–5 дней. Два года назад Чжан Сань заметил, что стал хуже видеть, предметы стали как-то расплываться. Он подумал про себя, что в сорок с небольшим еще не пришло время старческой дальнозоркости. Однако еще через некоторое время глаза как будто стала застилать какая-то пелена. Чжан Сань пошел к окулисту и узнал, что это катаракта, вызванная сахарным диабетом. Еще через некоторое время Чжан Сань стал ощущать, что у него немеют руки и ноги. Иногда их жгло, как будто огнем, а иногда казалось, будто по всему телу бегают муравьи и больно кусают. Невропатолог, к которому пришел наш герой, сказал, что это неврит, тоже следствие сахарного диабета, и отправил его сначала лечить диабет. Через некоторое время ноги стали болеть так, что Чжан Сань не мог ходить, а вечером, когда боль становилась совсем невыносимой, он просто не мог спать. Как говорит сам больной, было больно так, что он готов был умереть. Это еще не все. В прошлом месяце у Чжан Саня стали гноиться пальцы ног, появились открытые язвы. Причем, никакие лекарства не помогали их заживлению. Вскоре раны почернели. Вердикт врачей был неутешительным: ткани омертвели, и пальцы подлежат ампутации.

Только после этого Чжан Сань понял, что беда одна не ходит, и снова обратился ко мне. Я направил больного к заведующему отделением сердечно-сосудистых заболеваний проверить, нет ли осложнений в этой системе. Теперь Чжан Сань был послушен и поспешил записаться на прием. Диагноз был малоутешителен: коронарная недостаточность. Болезнь не из легких. Жена Чжан Саня везде ходила с ним и, когда поняла, что у мужа большие проблемы со здоровьем, стала сильно сожалеть о том, что наделала. Но, к сожалению, к этому времени от Чжан Саня остался один скелет.

Вся беда Чжан Саня была в том, что он опоздал на 4–5 лет.

А Ли Сы, как и несколько лет назад, поджар, но полон энергии, ежедневно занимается спортом, в положенное время пьет лекарства, соблюдает диету, каждый день контролирует уровень сахара в моче, своевременно ходит в больницу на контрольные осмотры.

Два человека страдают одним и тем же заболеванием, два разных отношения к болезни — два разных итога.

Чэнь Цюаньминь

Наши мудрые праотцы говорили: «Познавший других — мудр, познавший себя — просветлен, победивший других — силен, победивший себя — могуществен». «Познавать себя и побеждать себя» — это черта истинного последователя цигун. Познавая себя, научаешься «ясным сердцем видеть свое естество»; побеждая себя, можно «преодолеть обыденность и стать святым». Основа самопознания лежит в самоанализе, позволяющем обнаруживать свои недостатки и ошибки и исправлять их. Если человек стремится к «исчерпывающей чистоте», к «сохранению ци дао», есть надежда, что у него «сформируется золотая пилюля». Конфуций говорил: «Каждый день я проверяю себя трижды, не допустил ли я неискренности с людьми, не оказал ли я недоверия друзьям, не проходят ли мимо меня уроки Учителя». Каждый из нас может оценивать себя с точки зрения личных качеств, отношений в семье, взаимоотношений с супругом, взаимодействия с коллегами, степени участия в делах страны и, обнаружив недостатки, исправлять их, не обнаружив таковых, развивать положительное. Чтобы докопаться до корня зла, надо добраться до глубин сердца; чтобы избавиться от дурных привычек, надо покаяться, вооружиться верой и стремиться стать новым человеком. Человек сам кузнец своего счастья, и только он сам может найти путь к нему. Оступившись, стремись исправиться любой ценой, содеянное вчера рассматривай, как уже умершее, содеянное сегодня рассматривай, как новое рождение. Так, заново рождаясь каждый день, сможешь содержать тело и сердце в чистоте и покое. Тогда к тебе полностью «вернутся и земля, и небо»; ты обретешь счастье, к которому вроде бы специально и не стремишься; избежишь бед, от которых вроде бы и не пытался укрыться. Ты научишься твердо стоять на ногах так, что никакие ветра тебя не согнут. Искренне стремясь к совершенству, ты закалишь свое естество и изменишь жизнь. Изучая и познавая себя, внутри вырабатывая «чудесную пилюлю», а снаружи приспосабливаясь к внешним факторам, при условии неустанности усилий, человек неизменно приближается к дао.

* * *

Посредственный ум продолжает жить, ни о чем не беспокоясь. Он кажется более счастливым, чем разумный человек; он смеется, он ходит в клубы и в кино, у него есть тысяча и одно занятие, и он очень занят, хотя ему и нечего делать. Чем более ты разумен, чем более ты чувствителен, тем острее ты будешь чувствовать, что эта жизнь — твой образ жизни — это неправильный образ жизни, неправильная жизнь; с ней что-то не так. Неразумный человек живет, как бревно, плывущее по реке; он так озабочен тем, чтобы смотреть по сторонам, что совершенно забывает о высшем; совершенно забывает о цели, совершенно забывает о путешествии. Он любопытен, но его любопытство поверхностно. Он никогда не задает вопросов, потому что для этого требуется смелость; это рискованно. Поиск означает, что тебе придется столкнуться с величайшими из проблем, и кто знает, сможешь ли ты их разрешить? Он остается лишь любопытствующим. Любопытный человек глуп; его любопытство позволяет ему оставаться занятым, увлеченным, и он так никогда и не осознает настоящих проблем.

Ошо

Ван Дун

(Продолжение. Начало см. 2002, № 5)

Зима в Пекине поистине черезвычайно интересное время года. Небо затянуто сплошной пеленой ярко-красных облаков, все вокруг пронизано «снежным» настроением, в домах пекинцев пышат жаром белые печи, в чашках налит горький чай. Если сесть в тишине у печки и вслушаться в то, как переливается стрекот живущих на столе «осенних насекомых» — сверчков, — то можно заметить, что в звуках их голосов появились какие-то особенные новые нотки. Для начала давайте и поговорим о зимних увлечениях пекинцев [4] Речь идет о старом Пекине. — Прим. ред . .