«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-05 (1996)

Едем в Чэньцзягоу на показательные выступления в спортшколу, где изучают тайцзицюань стиля Чэнь. Вдоль задней стены спортзала для зрителей расставлены в ряд столики с газировкой, семечками и сигаретами. Ученики и преподаватели показывали короткие комплексы, работу с оружием. Андрей замер с видеокамерой, но снимать было почти нечего: спортивный тайцзицюань нас не интересовал. Много снимали тайваньцы, но им нужна была информация, а нам — мастерство. Помню, на

Всесоюзном фестивале ушу в Риге в 1988 г. наши ребята работали не хуже, однако стиль Чэнь был тогда малоизвестен.

Чэнь Чжэнлэй, «главный тайцзист», рассказывал, что никаких исторических документов не существует, вся история Чэней и тайцзи известна только по рассказам, передаваемым из поколения в поколение (как тут не вспомнить игру в «испорченный телефон»). Чжэнлэй, пожалуй, здесь самый грамотный, побывал за рубежом, его книги о стиле Чэнь (правильней — о стиле Чэней, семьи Чэнь) разошлись, способствуя распространению гимнастики во славу Чэньцзягоу. В книгах, главным образом, рассказывается об упражнениях, куда движется рука, куда — нога, что очень важно на первых шагах. Нас же интересовали последние шаги. Да и сам он какой-то чахоточный на вид, что не свидетельствует об оздоровительных эффектах гимнастики. Возможно, причина в курении. С начала экономической реформы 80-х годов мужчины в Китае купили себе, западные костюмы, надели галстуки и закурили. Курят везде: в транспорте, в храмах. С 15 мая 1996 г. правительство запретило курить в общественных местах, но не посулило ни кнута, ни пряника, так что результата не последовало никакого.

На встрече с руководством школы и другими местными ответственными товарищами я предложил, чтобы они сначала покурили, а потом мы натаем общение. Это им очень не понравилось, но сигареты притушили. Выяснилось, что никто не читал ни книгу Гу Люсиня «Чэнь-ши тайцзицюань», подробно исследовавшего особенности гимнастики (вышла на русском языке в 1996 г.), ни, тем более, самую глубокую по содержанию «Тайцзицюань тушо» Чэнь Синя, и с удовольствием расстались с имеющейся у них современной литературой, правда, не по ценам, указанным на обложке.

Короче говоря, в Чэньцзягоу мы не нашли ни исторических записей, ни мастеров традиционного тайцзи, славящихся «внутренней работой». Более повезло в Чжаобао: и мастер нашелся (потрясающий старик, мудрый и умеющий), и литературу нам кое-какую показали, но не отдали ни за какие деньги, даже скопировать не разрешили. Беда в том, что в главных библиотеках страны, где все тебе быстренько могут скопировать, хранится далеко (и даже очень далеко) не вся выпускаемая в стране литература, тем более вышедшая до «культурной революции». Кстати, центральная Пекинская библиотека — платная. А вот в библиотеке Пекинского университета нас обслужили бесплатно (без копирования). Там мы обнаружили упомянутую выше книгу Чэнь Синя 1921 года издания. Все серьезные авторы ссылаются на нее, но пока никто не перевел.

Библиографическая подборка материалов по стилю Чэнь, демонстрируемая Андреем, буквально шокировала китайцев: они и свою-то литературу не знают, а тут изданная и в Гонконге, и на Тайване, и в Японии, и в США. Старый и мудрый Ван Бэйшэн с тоской в голосе вопрошал: «Почему иностранцы интересуются, а мы нет?» Это при первой встрече в Пекине. Вторая не состоялась: у него слишком плотный график работы. Мы мечтали о встрече, потому что в свободное время (в автобусе, в поезде) переводили его книгу о работе с мечом, где он указывает, куда направляется сознание: на кончик меча, на лезвие и т. д. Возникли вопросы…

В первый же день в Чэньцзягоу Андрей спросил ответственного Чжана про деревню Вангэдан, где практикуют стиль «внезапный гром» (хулэйцзя). Чжан удивился: такой деревни в уезде нет. Но потом нашел и деревню, и занимающихся. Стиль удивительный: что-то от тайцзи стиля Чэнь и от шаолиньских практик. В стиле Чэнь медленные и плавные движения, служащие для набора энергии, сменяются резкими выбросами, при которых ци пробивает различные заторы в энергетических каналах (отсюда мощный оздоровительный эффект). В хулэйцзя выброс сопровождается резким поворотом тела. Очень зрелищная гимнастика!

На третий день утром пришел ответственный Чжан и попросил еще 100 долл., обещая отвезти к понравившемуся нам мастеру. Андрей предложил 30. Чжан настаивал, доказывая, что расчетный день заканчивается в полдень. Мы показывали в согласованный по дням и сумме график.

Через полтора часа взаимного непонимания Андрей заявил, что мы уезжаем немедленно, а в случае продолжения финансовых посягательств обратимся в милицию и посольство. Тем более, что деньги мы давали из рук в руки без всяких квитанций. Визитеров, как ветром, сдуло. На пороге поулыбались друг другу, пожали руки — конфликта как бы и не было. В наше время местные «разбойники» грабят вполне цивилизованно: по взаимной договоренности. Нет договоренности — не грабят.

Откуда у них такая настойчивость? Может быть, из-за вчерашнего банкета, устроенного Вэньсяньским комитетом физкультуры, в его бюджете зазияла огромная дыра? Не устроить банкет в честь дальних гостей было бы не по-китайски. Было много спиртного, проводились различные водочные состязания, половину принесенного не съели. Из одиннадцати присутствовавших лишь мы с Андреем, вегетарианцы, не участвовали в выпивке и не курили да еще старый мастер, который лишь слегка прикасался к еде и все время молчал.

А вчера утром никак не могли понять, что это нас сегодня сопровождает так много людей? Они (т. е. весь спорткомитет или еще какие-то местные «начальники») ждали обеда. Ближе к 12-ти часам никого в Китае не найдешь на рабочем месте (кроме торговцев): все обедают. Не как мы: едим, когда проголодаемся. Обычно нас здесь сопровождали трое: Чжан, 36-летняя инструкторша по фамилии Чэнь, планирующая осенью отправиться в Германию на учебу в какой-то вуз, и всезнающий шофер с живыми глазами. Наши просьбы сократить свиту хотя бы до двух человек ничего не дали. Чжан намекал, что нас курирует «Интурист» и, конечно, госбезопасность. Кто третий — не знаю. Как говорится, это их трудности. Жаль только, что не совмещают они должности, а нам (Андрею) приходилось оплачивать этот эскорт! Следует сказать, что фиксировали нас только в отелях и в поездах (в том числе в кассах), это никак не мешало свободно ездить по Китаю, имея туристическую визу. Исключение — Тибет: туда требуется особое разрешение, легко получаемое через турфирму.

Еще в Пекине нам говорили: поезжайте, посмотрите, но все равно: главное, лучшее — в столице. Но нужно было убедиться самим. Убедились. Однако было еще два центра, которые полезно было бы посетить. Первый — монастырь Шаолинь. Это часа 4 на машине, что нам обошлось гораздо дешевле, чем один день в Вэньсяне, включая заезд в Баймасы и возвращение в Лоян.