Журнал «Знание-сила» - Знание-сила 1998 № 06(852)

Обычно, решая задачу с вращением многих тел в Солнечной системе, планеты считают недеформируемыми шарами. Единственное отклонение от шаровой формы, которое допускается в моделях для нашей планеты, — это «приливная волна», возникающая под воздействием Луны. Вполне естественно, что объяснить изменение климата при таких условиях внеземными причинам! не удавалось. А вот Форте и Митровица использовали модель с перемещением вещества под твердой земной корой, и расчеты показали, что именно перемещения вещества внутри Земли могут оказывать наибольшее воздействие на ее форму и влиять на прецессию земной оси, а стало быть, и на климат планеты.

Еще одно свидетельство переменчивости Земли — блуждание Северного полюса, иначе говоря — перемещение оси вращения планеты. Правда, оно очень незначительное, около одного градуса за миллион лет. Эта цифра получается из анализа наблюдений Международной широтной службы за последние восемьдесят лет: они дают смещение на десять сантиметров за год. Оценки другими методами дают смещение на десять градусов за последние 65 миллионов лет — это в семь раз меньше.

Есть другие данные о скорости в полградуса за последние десять миллионов лет.

Американские геофизики Бернгард Штейнбергер и Ричард О’Койне л из Кембриджа показали, что блуждание полюса в течение последних сотен миллионов лет хорошо описывается моделью с перераспределением плотности вещества внутри Земли. Это предположение шло вразрез с традиционными представлениями, поскольку перемещение оси за последнее столетие хорошо описывается таянием ледников, то есть перемещением вещества поверхности планеты.

Штейнбергер и О’Коннел определили современное распределение плотности внутри Земли по данным о движении сейсмических волн. Были обнаружены аномалии плотности, которые ученые постарались экстраполировать в прошлое. Оказалось, что эта модель лучше всего согласуется с палеомагнитными и другими данными — сведениями о магнетизме Земли в прошлом.

Таким образом, изучая два разных эффекта, две независимые группы исследователей пришли к одинаковому выводу: на протяжении последних сотен миллионов лет происходило перераспределение плотности внутри нашей планеты. Это совсем «свежая» находка, и она может привести к другим интересным следствиям.

По материалам зарубежной печати подготовил Александр СЕМЕНОВ.

Андрей Тарасов

• Василий Аршинов, купец первой гильдии, в юности пришел в Москву из деревни в лапотках. Талантливый торговец и промышленник, крупный меценат

• Владимир Васильевич Аршинов, студент МГУ (кафедра минералогии, которой руководил академик В.И.Вернадский). В 1992 году окончил кафедру с отличием и был направлен доучиваться в западные университеты

• Так выглядел в 1916 году первый в России институт геологического профиля «Литогеа»

В интересном месте Москвы встречаюсь я и обсуждаю нижеприведенные проблемы с их «вдох и овит ел ем» Игорем Николаевичем Яницким. Стандартный научный подвал, особенно типичный для постперестроечной эпохи. Следы вековой усталости на аппаратуре и стенах, бренные останки всяческих регистраторов и самописцев, доски, протянутые по заболоченному коридору... Теснота — сразу видно, что из многих ранее просторных лабораторных помещении свезли сюда и полки, и столы, и кипы отчетов, и пожелтевшие схемы.. Блиндаж как блиндаж, а над головой тоже не пятизвездочное сооружение, хотя ощущается в нем еще дореволюционная мрачноватая крепость.

• И. Н.Яницкий в лаборатории

Здесь «научный сад купца Аршинова», как я для себя назвал это раритетное место на углу Старомонетного переулка и Большой Ордынки. Целый куст академических и отраслевых институтов (геологии, географии, литосферы, физики атмосферы, почвенный) разместился в старомосковском квартал ьчике только потому, что еще в 1872 году крестьянский сын Василий Аршинов из села Починки Саранского уезда пришел семнадцатилетним холоком в Москву за счастьем. Став торговцем-суконщиком и крупным фабрикантом, Василий уже Федорович построил здесь, в своей усадьбе, в углу сада, целый научно-исследовательский институт для изучения горных пород и минералов. Подарок сыну, Владимиру Аршинову, выпускнику Московского университета 1903 года по кафедре минералогии, руководимой В.И. Вернадским.

Двухэтажное здание, увенчанное башенкой обсерватории, с первоклассным по тому времени лабораторным оборудованием, закупленным в Германии, с богатой научной библиотекой, спроектировано известным архитектором Ф.О.Шехтелем. В 1910 году, когда стали выходить труды Петрографического института «Литогеа», это было единственное в России частное научно-исследовательское учреждение, учредителями которого были зарегистрированы Владимир Васильевич и Василий Федорович Аршиновы. Отсюда снаряжались экспедиции на Урал и Кавказ, в Крым и Сибирь задолго до революции. А после нее Аршиновы вполне добровольно передали институт в собственность государства, о чем гласит специальный декрет «О национализации Петрографического института» от 1 октября 1918 года, подписанный Лениным и Бонч-Бруевичем. Впоследствии институт приобрел свое ныне существующее имя — Всесоюзный научно-исследовательский институт минерального сырья (ВИМС) и оброс целым кварталом институтов-соседей.

Таков скромный домик над нами, совсем незаметный на нынешней Большой Ордынке среди мощных панельно-безликих современных институтских корпусов.

С середины сороковых годов ВИМС, уже отличившийся геологоразведкой у горы Магнитной, открытием многих месторождений металлов и рудников на карте страны, созданием во многих городах филиалов, отпочковавшихся в самостоятельные институты, надолго исчез из научно-общественного оборота. Ни вывески, ни упоминания в открытой печати, ни следа и ни звука. Посвященные поймут с полуслова: некогда скромный аршиновский институт стал участником отечественного атомного проекта. Поиски урана и создание сырьевой базы. Отсюда направлялись экспедиции в Фергану и на Аллан, здесь обосновывались проекты уранодобываюших рудников и горнообогатительных комбинатов Ленинабада, Навои, Степногорска. (К слову: вся эта уникальная урановая центральноазиатская база после раздела Союза благополучно ушла в самостоятельное плавание, и теперь России надо искать уран снова.)