Журнал «Знание-сила» - Знание-сила 1998 № 06(852)

Эксперты не исключают, что «вибрационно незащищенная система реактора в период проведения испытаний подверглась сейсмическому воздействию, а это (с учетом, в частности, резонансных эффектов) привело к резкому нарушению технологических процессов и в конечном счете к взрыву на станции».

— На других наших коллег это не произвело должного впечатления, — отмечает Яницкий. — Скромная магнитуда величиной в 1—3 не может «поколебать» объект, защищенный в расчете на магнитуду 5—6. Это крепкий орешек. Однако только ли в колебаниях грунта проблема? Тут я иду к бывшему главному сейсмологу Союза Николаю Виссарионовичу Шебалину и прошу разобрать это противоречие. Он адресует меня к материалам томского ученого А.Воробьева, создавшего концепцию сейсмогенерирующих разломов с выбросом плазмоида на поверхность. Факты Сочинского землетрясения 4 декабря 1970 года, затем Спитака свидетельствуют об очагах такого «самовоспламенения», которое списали на выброс метана... Снова вспомнились наши памирские электрические аномалии даже при самых малых геодинамических эффектах. Те самые «плевки», способные вызывать ионизацию воздуха, его свечение, а потом линейные и шаровые молнии...

• Белая полоса на срезе ствола дерева — результат воздействия жгучего рассола

• Карта гелиеметрии — один из методов урановой разведки

А еще — атмосферная «раскачка», также предшествовавшая катастрофе 26 апреля, как и целой серии других исследованных аварий. Набирается ряд признаков «общего возмущающего процесса», который в итоге обобщен в российском патенте № 2030769 на изобретение под названием «Способ обнаружения возможности наступления катастрофических явлений». Патентовладелец — НИИ управления при Минэкономики России. Авторы — Азроянц Эдуард Арсеньевич, Харитонов Анатолий Сергеевич и Яницкий Игорь Николаевич. Приоритет изобретения — 16 ноября 1992 года. Зарегистрировано в Госреестре изобретений 10 марта 1995 года.

— Игорь Николаевич, если принять версию «плазменного плевка» или «электрического хвоста» в днище реактора, а также сейсмогравитационного взрыва, обнаруженного при многих авариях, то не создаст ли это алиби персоналу, совершающему непростительные ошибки, уставшему оператору, зевнувшему диспетчеру, безголовому директору?

— Речь идет не о снятии ответственности с конкретного специалиста, обеспечивающего свой стандарт, а об еще одной степени защиты процессов и объектов. Скажем, защита атомных станций от воздушного нападения, вплоть до падения самолета, заложена в проект, а учет сложных геофизических воздействий — нет.

Мы пытались обсуждать эти проблемы еще за год до Чернобыльской катастрофы. К сожалению, наше гелиеметрическое структурное картирование отстало от цикла размещения АЭС на десять- пятнадцать лет и не могло быть учтено в нормах тогдашней инженерной геологии. Но когда стал известен документ Комиссии по атомной энергии США, регламентировавший удаление АЭС от разломов на расстояние, пропорциональное их длине, то оказалось, что наши станции этого расстояния не выдерживают...

Академик А. П.Александров назначил по этому поводу заседание расширенного Совета Президиума АН СССР. Одним из выступавших на Совете был я. Однако дело свелось к спору, какие разломы считать «истинными», а в этом споре корифеи инженерной геологии и проектировщики станции защищали статус-кво и свои узаконенные методики. Их можно понять: менять всю нормативную документацию, накопленную десятилетиями, — процесс чрезвычайно угнетающий. Что же касается моего заявления о связи гравитационных и атмосферных «скачков», то председательствующий сказал: «Атмосферой заниматься не будем — это уводит в сторону». Впрочем, он предложил организовать комиссию по вопросу размещения АЭС с учетом новых данных по инженерно-геологическим условиям и подготовить записку в правительство. Однако это поручение осталось невыполненным. А до чернобыльской катастрофы было тогда одиннадцать месяцев.

Эксперты по безопасности в конкретных областях и отраслях сходятся в том, что единственной причины ЧП не бывает. Слесарь не законтрил гайку потому, что болела голова, — вот уже две причины. Третья — проспал контролер ОТК. Как правило, сбывается классический афоризм: «Случайность есть пересечение закономерностей».

Я задавал экспертам вопрос, не встречались ли при разборе ЧП признаки, выходившие за рамки «болта и гайки»? То есть что-то, не объяснимое с позиций прямых нормативов? Тут не обошлось без парадоксов.

Начальник управления безопасности на транспорте Минтранса РФ Петр Лаврентьев почти обрадовался: как же без «непонятностей»? Вот график российских тяжких ДТП за последнюю пятилетку И пик их ежегодно с ослиным упорством приходится на август. Или автоаварии с участием детей: почему их больше всего из года в год в мае? Пик «пьяных водителей» тоже нарастает от марта к маю. Вина пешеходов почему-то дает прибавку жертв к осени. Где тут привычки, где погода, где состояние техники, где психология, где геофизика? Если бы науке удалось ответить и «срезать» эти пики, сколько сотен тысяч жизней было бы спасено.

Член-корреспондент РАН, заместитель научного руководителя по государственной научно-технической программе «Безопасность» Николаи Махутов считает, что «сверхслабые воздействия» становятся все более ощутимыми для все более сложной и чувствительной техники. Как, впрочем, и для человека. Можно вспомнить интерес японцев к биоритмам — есть дни, когда шофера не выпускают на линию. Почему георитмы не могут нести что-то схожее сложным человеко-машинным системам?

Конечно, сносить существующие города и промзоны в связи с новым картированием «геофизической причинности» представляется нереальным. Но обзавестись дополнительным «будильником», сигналящим о нарушении геодинамического баланса, может' оказаться донельзя кстати. Мой собеседник в «гелиеметрическом» подвале старенького аршиновского института призывает представить некий ЦУП с индикаторным глобусом. Лампочка, вспыхнувшая на месте СГВ с указанием его силы, говорит о нарушении «штиля». В зависимости от величин и обстоятельств штурман авиалайнера прокладывает трассу в обход «столба» аномалии. Машинист идет в рейс не в «одно лицо», как сейчас заведено из экономии, а с помощником. Наконец, где-то отменяются нестандартные работы, эксперименты и испытания. создающие риск неустойчивости процесса. И сотни других возможных ответов на горящую лампочку вызова. Наша безопасность на новом технологическом уровне после всего пережитого стоит такого внимания к капризам любимой планеты.