Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1998 № 08 (854)

Различие, как и с ценностями, скорее не в том, чем люди занимаются, сколько в том, как они это делают: досуг американцев более разнообразен за счет того, что темп жизни убыстрен и в сутки влезает больше занятий. Это не хорошо и не плохо, точнее, в чем-то хорошо, а в чем-то — не очень, поскольку, например, чтение — занятие в принципе неторопливое и от спрессованности времени оно страдает одно из первых. Кстати, тут впервые ясно обнаруживается зависимость образа жизни от уровня доходов: чем он выше у россиян, тем их досуг становится разнообразнее, к обычным занятиям прибавляются новые развлечения, больше времени начинают уделять спортивным занятиям — но читают меньше и меньше проводят времени с семьей Интересно: отличающая американцев от нас привычка изо дня в день оказывать помощь другим (на добровольных или, как сказали бы у нас, на общественных началах) с ростом благосостояния у россиян все равно не появляется в списке повседневных занятий.

Примерно то же самое с едой: нас и тут отличает не что, а как. Привычный образ русского, налегающего на картошку и макароны, оказывается, не соответствует действительности — точнее, не такая уж тут разница между нами и «цивилизованным человечеством». Пожалуйста: из продуктов и мы, и они чаще всего едим хлеб; у нас на втором месте картофель, но у них он на четвертом месте, свежие овощи у американцев на втором, у нас — на пятом месте. Несовпадение всерьез произошло, пожалуй, только с домашним супом, занявшим у нас третье, а у них двадцать третье место, и с фруктами, вышедшими у них на третье, а у нас — на четырнадцатое место. У нас на четвертом месте яйца — у них на одиннадцатом, зато птица у них на пятом, у нас — на девятом.

И опять: дело не в противостоянии супа гамбургерам, а в том, что пища американцев существенно разнообразнее, чем наша. Поэтому в исследовании у американцев не обнаружилось ясно выраженных предпочтений в еде, множество продуктов по частоте упоминаний расположилось близко-близко друг к другу в диапазоне 40—44 процентов, у нас же после первой тройки «хлеб — картофель — суп» идет обрыв и следующая группа «яйца — свежие овощи — макароны — рыба» возникает уже в диапазоне 30—39 процентов.

В безалкогольных напитках мы, в отличие от американцев, проявили явную склонность к тонизирующему: на первое место вышел, разумеется, чай, на третье — растворимый кофе (у американцев соответственно седьмое и одиннадцатое, американцы предпочитают молотый сваренный кофе, но и он у них на пятом, у нас на девятом месте). Нас объединяет любовь к простой воде (первое место у американцев, второе у нас) и к молоку (второе у американцев, четвертое у нас).

По числу регулярных потребителей алкоголя Россия превосходит Америку столь незначительно. что этому просто трудно поверить: у нас 50, а у них 40 процентов охваченного исследованием населения...

Похоже, унификация образа жизни в странах, миновавших индустриальную революцию, зашла очень далеко. Мы едим и пьем одно и тоже, вариации тут связаны с уровнем благосостояния гораздо больше, чем с национальными традициями. Мы отдаем досуг одним и тем же занятиям. Если еще вспомнить, сколько американских фильмов мы смотрим по телевидению, сколько телевизионных шоу мы у них позаимствовали с самыми легкими модификациями и без оных, если особо помянуть джинсы, кроссовки, музыкальные группы... Да мы же просто близнецы- братья! Только заокеанский брат побогаче.

Где же пространство для нашей национальной самобытности — и для американской, кстати, тоже? А также французской, немецкой, английской? Национальные кухни вытеснены в дорогие рестораны, национальная одежда — на плечи участников фольклорных ансамблей, которые и исполняют национальные песни и пляски. Сколько бы ни издавалось указов по охране и установлению режима наибольшего благоприятствования для национальной культуры, домохозяйки всего западного мира будут, затаив дыхание, следить за похождениями героев латиноамериканских сериалов, а молодежь обмениваться кассетами и дисками с последними записями модных групп совершенно независимо от их национальной принадлежности.

И все же оно где-то есть, пространство жизни национального духа. Не в кастрюлях же он, наконец, обитает!

А где? •

«А что такое современная война, интересный вопрос, чего она требует? ... Создания культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава у нас нет, или есть единицы».

И. Сталин

Из выступления на совещании высшего командного состава РККА 14 апреля 1940 года

Юрий Геллер

Обычная участь пророков — избиение камнями.

Александр Свечин

• Немецкие танки, уничтоженные в битве на Курской дуге в 1943 году. Точно так же танковые части вермахта могли бы быть разгромлены летом 1941 года, если бы Сталин и его приближенные считались бы с мнением военных специалистов — таких, например, как А. Свечин

Весной 1943 года в высшем военном и государственно-политическом руководстве Советского Союза произошло нечто необычное: после напряженных дискуссий было принято решение о переходе Красной Армии к стратегической обороне. Три высших военачальника — Г.Жуков, А. Василевский и А.Антонов — стали перед Сталиным как «стойкие оловянные солдатики» и убедили Верховного в целесообразности такого решения.

Напомню, на каком фоне происходили эти события. После великой сталинградской победы, после разгрома немцев и их союзников на среднем Дону, после освобождения Северного Кавказа, Кубани и Ростова, Советская Армия неудержимо двинулась на запад на южном и центральном участках фронта. «Вперед! На Запад! К Днепру!» — этот порыв охватил штабы всех уровней. Отрезвляюще подействовал контрудар Манштейна в конце зимы 1943 года, когда был вновь потерян Харьков и советские войска с большими потерями были отброшены на этом участке на десятки километров назад. Весной 1943 года обнаружилось, что немцы собирают силы, чтобы перейти в мощное контрнаступление на центральном участке фронта и попытаться предотвратить крах Восточного фронта.

Однако наступательный порыв у советского командования сохранялся. И причиной тому было не только естественное стремление как можно быстрее освободить родную землю от захватчиков. Идеология сокрушения врага — в любой ситуации и любыми средствами — господствовала в Красной Армии накануне войны. Фактически она была навязана армии идеологическими инстанциями. Но армия усвоила эту идеологию и, повинуясь ей, не один раз предпринимала контрудары и попытки перейти в контрнаступление даже тогда, когда для этого не было никаких условий. Укажу здесь лишь на один случай — на знаменитую директиву № 3 от 22 июня 1941 года, поставившую нашим войскам задачу перехода в контрнаступление и разгрома противника на главнейших направлениях. Против превосходящих сил противника! Против армий и танковых Групп немцев, уже начавших мощный удар на восток!