Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 06 ИЮНЬ

«Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и фин, и ныне дикой

Тунгуз, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал».

«Памятник» Пушкин не печатал, да и не мог напечатать: царь не разрешил бы. Напечатал его Жуковский уже после смерти поэта, заменив «Александрийский столп» «Наполеоновым столпом», уничтожив тем самым гордое противопоставление славы гонимого поэта славе его гонителя царя Александра. Самый важный стих, в котором Пушкин говорит о главном подвиге поэта-гражданина:

«Что в мой жестокий век восславил

я свободу…»

Жуковский переделал:

«Что прелестью живой стихов я был

полезен…»

Подвиг великого борца за свободу народную исчез. По воле царской цензуры Пушкин гордился только «прелестью стихов», поэтической формой, тем, чем он на самом деле никогда не гордился.

С таким искажением стихи были высечены на постаменте памятника Пушкина, поставленном великому поэту в Москве на Тверском бульваре в 1880 году. И только после Октябрьской революции на нём были восстановлены подлинные стихи Пушкина.

Послание декабристам

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,

Надежда в мрачном подземелье,

Разбудит бодрость и веселье,

Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас,

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут - и свобода

Вас примет радостно у входа,

И братья меч вам отдадут,

А. Пушкин

Ответ декабристов

на послание А. 6. Пушкина

Струн вещих пламенные звуки

До слуха нашего дошли!

К мечам рванулись наши руки,

Но лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард: цепями,

Своей судьбой гордимся мы

И за затворами тюрьмы

В душе смеемся над царями.

Наш скорбный труд не пропадет:

Из искры возгорится пламя -

И православный наш народ

Сберется под святое знамя.

Мечи скуем мы из цепей

И вновь зажжем огонь свободы

И с нею грянем на царей,

И радостно вздохнут народы.

А. Одоевский

(Из высказываний писателей о Пушкине)

Мое время прошло… Скоро явится свету второй Державин: это Пушкин, который уже в лицее перещеголял всех писателей.

Слова Державина, записанные С. Т. Аксаковым

Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму «Руслан и Людмила».

В. А. Жуковский (Надпись на портрете, подаренном Пушкину 26 марта 1820 года.)

Рылеев обнимает Пушкина и поздравляет с «Цыганами». Они совершенно оправдали наше мнение о твоем таланте. Ты идешь шагами великана и радуешь истинно русские сердца. Я пишу к тебе ты, потому что холодное вы не ложится под перо; надеюсь, что имею на это право и по душе, и по мыслям. Пущин познакомит нас короче. Прощай, будь здоров и не ленись: ты около Пскова: там задушены последние вспышки русской свободы; настоящий край вдохновения - и неужели Пушкин оставит эту землю без поэмы?

К- Ф. Рылеев (Из письма к Пушкину.)

При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.

Ничего не предпринимал, ничего не писал я без его совета. Все, что есть у меня хорошего, всем этим я обязан ему. И теперешний труд мой есть его создание. Он взял с меня клятву, чтобы я писал, и ни одна строка его не писалась без того, чтобы он не являлся в то время очам моим. Я тешил себя мыслью, как будет доволен он, угадывал, что будет нравиться ему, и это было моею высшею и первою наградою.

Н. В. Гоголь

Пушкин принадлежал к числу тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего, приуготовляют будущее, и по тому самому уже не могут принадлежать только одному прошедшему.

В. Г. Белинский

В 1837 году Пушкин был убит на дуэли одним из тех иностранных драчунов-забияк, которые, как средневековые наемники или швейцарцы наших дней, отдают свою шпагу за деньги к услугам любого деспотизма. Он пал в полном расцвете сил, не окончив своих песен, не досказав того, что имел сказать.

За исключением двора и его приближенных, весь Петербург плакал; только тогда стало видно, какую популярность приобрел Пушкин. Во время его агонии, вокруг его дома теснилась плотная толпа, чтобы справляться о здоровье. Так как это происходило в двух шагах от Зимнего дворца, то император мог из своих окон видеть толпу; он приревновал ее и конфисковал у публики похороны поэта: в морозную ночь тело Пушкина, окруженное жандармами и полицейскими, тайком перевезли не в его приходскую, а в совершенно другую церковь; там священник поспешно отслужил заупокойную обедню, и сани увезли тело поэта в монастырь Псковской губернии, где находилось его именье. Когда обманутая таким образом толпа направилась к церкви, куда был отвезен покойник, снег уже замел все следы погребального шествия.

Ужасная, черная судьба выпадает у нас на долю всякого, кто осмелится поднять голову выше уровня, начертанного императорским скипетром; поэт ли, гражданин, мыслитель, - всех их неумолимый рок толкает в могилу.

Одна лишь звонкая и широкая песнь Пушкина звучала в долинах рабства и мучений; эта песнь продолжала эпоху прошлую, наполняла мужественными звуками настоящее и посылала свой голос в отдаленное будущее. Поэзия Пушкина была залогом и утешением.