Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №03/2020

…Кажется, я становлюсь сентиментальным. Нет чтобы на девушке сосредоточиться – я ведь не старый, чуть за сорок, а все за картинками гоняюсь.

На ее месте я послал бы фотографа куда подальше, а она странным образом подчинилась, обмякла, я почувствовал, как расслабились мышцы под моими пальцами.

Две бывшие жены так и сказали: «Для тебя в фотографии весь смысл жизни, а мы на ее задворках». Не вместе сказали, конечно, поочередно. С первой разошлись через три года, со второй десять лет впустую. Ну, пусть так. В мультиварке рис и котлеты сами приготовятся.

Красива эта девушка. Но не фигурой даже, не белокурыми своими волосами. Люблю сдержанных. Не машут руками, не тараторят, не стараются понравиться.

– Инна, я извиняюсь, конечно, но можно с тобой еще немного поработать? А потом пойдем на стоянку. Луна, ты видишь, какая вынырнула!

– Опять вставать на кромку моря? – усмехнулась она. – Я без фонаря до машины теперь не дойду, снимайте уже, как там надо, я ваша пленница.

– Ты разуйся снова, ненадолго, не замерзнешь, я быстро, так лучше, ты как часть природы, и часы сними, они бликуют, – заторопил ее со съемкой.

Инна встала на край берега, но была какая-то скованная, не как раньше. Видимо, повторение пройденного ей было не интересно, она зажалась, стояла как статуя, без живинки.

– Подними руки вверх, как на камне волосы перебирала, и ноги, ноги по-другому поставь! Одну надо устойчиво, а другую – на носок, как будто шагаешь. Да нет, не так!

Я начал сердиться, потому что луна уплывала, и такой шикарный кадр мог скрыться в пять минут, а тогда зачем вот это все? Хамством было с моей стороны подойти и взять ее под коленкой, да еще и провести рукой ниже, до щиколотки:

– Расслабь вот в этом месте, пальцами коснись камней, а пятка пусть висит над ними! Свободней!

На ее месте я послал бы фотографа куда подальше, а она странным образом подчинилась, обмякла, я почувствовал, как расслабились мышцы под моими пальцами. Поза была неустойчивой, долго не выдержит; я сделал пару кадров, да и луна уже светила одним только боком, заползая в свои темные одеяла.

– Все. Спасибо тебе! Шикарная будет картинка!

А ты молодец, как настоящая фотомодель, – поблагодарил я Инну, испытывая удовлетворение от только что качественно сделанной работы. Стал укладывать технику в рюкзак, намереваясь идти к стоянке.

Инна снова села на камень и вдруг разрыдалась. Наклонилась, закрыла лицо руками, волосы скрыли все эмоции, и только вздрагивающие плечи сжимались вовнутрь, утончая и без того худенькую фигурку.

Перемена в поведении быль столь быстра, что я растерялся. Ей не понравилось? Заставил позировать? Или пора домой, а я тут с луной забавляюсь? Может, обиделась, что за ногу взял? Да что такого, она мне в дочки годится, у меня и мыслей таких не было. С рюкзаком в руке я подошел к ней. Девушка не смотрела на меня, по-прежнему плакала. Полезла в сумочку за платком, стала вытирать слезы.

– Инна, что случилось? Комарик укусил? – нелепо пошутил я, стараясь побыстрей остановить эту сцену и поехать домой. Не люблю женских истерик, надоели за брачную жизнь.

– Комаров на море не бывает, – шмыгая носом, сквозь слезы ответила Инна. – Посидите со мной рядом, мне нужно успокоиться, а то машину не смогу вести.

Инна взяла с камня букетик белых маков, освобождая место для меня. На скалах вдоль берега много цветов растет. А весной я тут багульник видел прям над головой, он цеплялся корнями за выступы. Вдвоем на камне было тесновато, пришлось сидеть впритирочку. Она еще всхлипывала, каждый тяжелый вздох отдавался мне в плечо, получалось, что я тоже «успокаиваюсь» вместе с ней. Мне не очень-то хотелось слушать о причинах слез, дорога в город предстоит неблизкая, надо выдвигаться, что сидеть, на темное море смотреть?

Луна совсем зарылась в облака: ни дорожки от нее, ни рассеянного света, одно лишь рыжее пятно на черном теле тучи. Наше временное пристанище на берегу освещал только фонарь, батарейки хватит еще на полчаса, да тут идти по берегу до машины каких-то десять минут, нам хватит. Со стороны моря, наверное, эта картина смотрится романтично: двое на берегу, сидят рядком, говорят ладком. Сзади гора, уют, фонарь…

Инна наконец успокоилась и сидела молча. На свет фонаря прилетела белая бабочка, покружила вокруг нас и села на один из цветков в букете. Затрепетала крылышками, устраиваясь поудобней, но что-то не понравилось, взвилась, ушла в темноту.

– Вот и я, как эта бабочка, порхаю от одного мужчины к другому, только приземлиться вот так, даже ненадолго, у меня не получается, – произнесла Инна.

Я молчал. Что ей сказать? Сам в свои сорок пять не построил ничего путного. Фотоаппараты да архивы, вот и весь мой «жизненный багаж».

– Вы сказали «фотомодель», и я разревелась. Меня так парень презрительно назвал сегодня, когда мы ссорились, перекривился весь. Кричал на меня, что не гожусь ему: ни помыть, ни сварить. Запустил в меня телефоном, я только успела увернуться, айфон вдребезги о стенку. Чуть не в глаз, прямо в лицо метил, подонок! Схватил куртку и ушел. А я села в машину и поехала сюда. Мы здесь впервые с ним, также поздним вечером, вы понимаете, ну, это… Но он не вернется, два года я терпела, он унижал, я выше его ростом, говорил, что губастая, а это мои собственные, я ничем не накачиваю.

Я повернул голову и посмотрел на нее. Она тоже повернулась, как бы предлагая убедиться в натуральности вида. Слабый свет фонаря не давал различить цвет глаз (кажется, темные), губы и впрямь были пухлые, но не сделанные «уточкой» в кабинете косметолога, а просто сочные, рельефные.

– А вы женаты? – не отводя взгляда, спросила Инна.

– Был, два раза. Второй – неофициально. Сошлись, пожили, разошлись. Больше не тянет.

– И я не в первый раз на эти грабли. Как разобраться в вас, мужчинах? Мне двадцать восемь, и замуж пора, и детей, а все не то, не то… И каждый раз разочарование, но я не могу одна, мне страшно.

Ничего себе, подумал я. Не маленькая, как оказалось, во взрослые игры уже играет.

– Да как разобраться? Вначале все мягкие и пушистые, а потом как черт вселяется в бабу. Ой, прости! То есть я хотел сказать, что никогда не знаешь, чем все обернется. Вот мы, мужики, как о вас думаем: стерва или нет? Это только говорят, что со стервой интересно. Да ни фига! Одна сплошная нервотрепка! Никогда не знаешь, какой фортель еще выкинет. По началу вроде заводит, а потом надоедает, устаешь.

– Я скандалы не устраивала. Но ему не нравилось все!

– Что – все?

– Когда мы только начали жить, я картошку не умела толочь, мяла-мяла ее вилкой, а все равно комочки получались. Он ругался, что я неумеха, не могу даже пюре правильно сделать.

– Вилкой-то зачем?